Шрифт:
Клео прижимает пальцы к виску, как же хочется быть не здесь.
Взгляд устремляется на сидящих напротив людей, выискивая знакомое лицо, когда натыкается на лучезарную улыбку.
Рыжая борода, потёртый пиджак, огромный фотоаппарат на чёрном шнурке, извивающейся на шее, он всё тот же.
С шумом сглотнув, Клео резко выпрямляется, чувствуя, как по спине градом стекает пот.
Он едва ли не машет ей рукой от самодовольства, и, наклонившись, прижимает фотоаппарат к щеке.
Клео заставляет себя улыбнуться. Наглая улыбка, чтобы было не видно, как дрожат губы, краснеют щёки и готовы наполниться слезами глаза.
Он больше ничего не получит. Она совершенна, не смотря на жеманную позу и неестественное выражение лица.
Покачав головой, мужчина перелистывает сделанные фотографии и театрально поджимает губы, посылая Клео самодовольную ухмылку.
– Плакать тебе идёт больше.
Читает она по его губам, и дыхание сбивается.
Мама, я не хотела! Я так виновата мама, прости! Я пыталась, пыталась сдержаться, я не знаю, что это было!
Отрывисто выдохнув, Клео устремляет взгляд на подиум.
Мимо проплывает безумно высокая девушка в длинном, узорчатом платье, будто бы усыпанным безе.
Вот так, оставайся здесь, смотри на них, радуйся, что ты не Олин, застрявшая в кабинке общественного туалета.
Ты Клео Макалистер.
И тебе завидуют все.
7 глава
Девушки говорят «да» либо слишком поздно, когда парень уже отступился, либо слишком рано, когда их еще ни о чем не просили.
Фредерик Бегбедер. 99 франков
Мемориальный парк Маркуса Гарви считался самым спокойным местом в Гарлеме.
Здесь всё так же не приветствовали белых, как и в остальных районах, но, по крайней мере, поздно вечером можно было пройтись вдоль теней деревьев и слабого света редких фонарей, не боясь нападения.
Роксана любила не спеша вышагивать по тонкой полоске идеального асфальта, возвращаясь, домой.
Брендон предлагал проводить её. Она отказалась.
Он предлагал подвезти её. Она отказалась.
Он предлагал отдать ей свой велосипед, лишь бы не волноваться, что она спокойно доберётся до дома. Она отказалась.
Ни за одну опасность на свете она не отдаст эти прогулки.
Будто промежуточный мир между двумя её жизнями.
В первой она послушная дочь, любимая сестра и простая девчонка, что не полезет за словом в карман.
Во второй она наглая секретарша, королева Африки, знающая всё о моде, и готовая прийти на помощь любому сотруднику журнала.
К тому же она дружила с белыми. Узнай об этом её семья, у них бы глаза на лоб вылезли.
У всех, кроме отца. Он бы как обычно смерил своим убийственным взглядом и снова уткнулся в газету.
Роксана отталкивает в сторону горсть засохших листьев. Те неровными обрывками чужих воспоминаний рассыпаются по асфальту, создавая хаотичный рисунок.
Мимо пробегает старушка с хромающей собакой на потёртом поводке. Кто кого ведёт не ясно, но обе кажутся счастливыми.
Улыбнувшись, Роксана запускает замёрзшие руки в тёплые карманы плаща.
Пора возвращаться домой, её ждёт горячий ужин, оживлённые разговоры и любимые люди, ради которых она была готова на всё.
Девушка прибавляет шагу, слушая, как мерно выстукивают её каблуки. Можно представить себя моделью.
Раскрепощённой, смелой, богатой, красивой, и каждый фонарь превратится в яркую вспышку папарацци.
Клео сегодня на показе.
Роксана поджимает губы, хотела бы она оказаться на показе. Сидеть в первом ряду и чувствовать запах свежих трендов нового сезона.
– Рокси.
Девушка едва успевает нахмуриться, когда на её плечо ложатся горячие ладони.
– Ларк… - резко остановившись, Роксана морщится, стряхивая с плеч его руки.
Обернувшись, девушка скрещивает руки на груди.
В ответ Ларк заливается хохотом, пытаясь в точности повторить её позу.
– Какая ты грозная девчонка из Гарлема.
– Я девочка, что надо, - Роксана вытягивает руку вперёд и крутит указательным пальцем у лица парня.
Ларк хватает её за запястье и прижимает руку к губам, девушка почти стонет, чувствуя, как пальцы скользят по колючей, вечерней щетине и мягким губам.
– Детка, я скучал, - притянув Роксану к себе, Ларк выдыхает ей в лицо очередное страстное «люблю».
Будто маньяк с бронхиальной астмой.