Она бы даже была рада, не получив это место, не взвалив на себя то, чего не в силах понять.

Но проблема Эвелин была в том, что она никогда не была честной. Врала в глаза каждому, будь то её давний друг, дочь, или обычная официантка из ресторана.

Эвелин Макалистер выстроила себе образ идеальной женщины, сотканной из улыбок и объятий.

Её обожали обнимать на улицах, стоило им с Клео выйти прогуляться, как Эвелин повсюду собирала восторженных фанатов.

Они обнимали её, едва ли не плакали, говоря о том, какая она великолепная женщина.

Эвелин Макалистер всегда улыбалась фотографам.

Эвелин Макалистер всегда давала щедрые чаевые и никогда не относилась к людям свысока.

Эвелин Макалистер жертвовала деньги на благотворительность, и пять лет назад, взяв за руку свою дочь и съёмочную группу, отправилась в Африку.

Клео бросала в дрожь каждый раз, как она вспоминала ту поездку. Эвелин имитировала жуткие перепады состояния, её температура якобы прыгала от отметок 35,4 вплоть до 40,6 градусов.

Она привезла личного врача, что запирался с ней в выделенном им домике и не выпускал свою пациентку больше, чем на час из помещения.

Для всех Эвелин была героем. Она смело выходила на улицу, смочив платок холодной водой, и положив его на голову. Улыбалась африканским детишкам, говорила громкие слова на камеру о том, как людям здесь тяжело, и как она хочет им помочь.

Как только камера выключалась, а Эвелин скрывалась в домике, Клео оставалась наедине с настоящей Африкой.

Эвелин и понятия не имела, каково здесь, прячась среди кондиционеров.

Уганда запомнилась Клео не красивыми пейзажами.

Ни тёплым солнышком, ни горячим песком, ни дружелюбными людьми съёмочной площадки и сладкими фруктами.

Озеро Виктория, исток Нила, пороги и водопады, национальные парки, остров с шимпанзе, всё это терялось на фоне крохотной деревни, где они жили.

Вокруг только маленькие хижины, сделанные из высушенных на солнце глиняных кирпичей, покрытых гофрированной оловянной крышей, что протекает во время дождя.

Дом каждого, из живущих здесь людей состоял из одной комнаты. Во дворе, среди палящего солнца и диких растений, печь.

Единственная доступная еда – матоке. Зелёные бананы, завёрнутые в пропаренные банановые листья.

В лучшие дни пошо из кукурузной муки, что больше напоминало клей, заполняющий желудок вязкой жижей.

Единственный способ получения белка – красная фасоль. Идеальной красной фасоли, отполированной, переливающейся точно воском на солнце, здесь не было. На тёмно-красных горошинах сплошь белые пятна, что говорили о зарождающихся личинках внутри.

Полное отсутствие чистой воды – стоила она дорого, а привозили её в канистрах, что зачастую бывали в плесени, или грибках.

Клео проклинала себя, когда мама решила взять её в эту поездку и целых два месяца таскала по врачам, заставляя прививаться от практически всех существующих на свете инфекций.

Клео всё ещё помнила их лица. Полные печали и боли глаза. Опущенные, тонкие руки, едва волочащиеся по земле ноги.

Неестественно худые. Кажется, что человек просто не может существовать, когда на его костях не остаётся ни грамма жира.

У детей не было игрушек. Нет кукол, грузовиков, улыбающихся медведей и ярких красок. Нет футбольных мячей, нет косметики и утюжков для выпрямления волос. Нет модной одежды, нет вредной жвачки, нет настоящей постели.

Всё, что она знала об Африке до тех пор, стерлось в один момент.

Единственная, правда – фотография Кевина Картера «Голод в Судане». Где крохотная девочка, лежит на земле, умирая от голода, а позади неё, в склоках сухой травы гриф-стервятник.

В его позе напряжённое ожидание. Она его жертва.

Сколько бы люди не постигали мир, изучали космос, создавали машины, разрабатывали ЭКО, этот стервятник отбросил каждого на миллионы лет назад.

Человек не властен над природой. Так просто.

Клео пыталась поговорить с матерью, когда они летели обратно. Составила список того, что нужно привезти в следующий раз, но Эвелин отказалась ехать.

Конечно, для мира она была настоящей героиней, что не побоялась пожертвовать собственным здоровьем ради детей Африки, но для Клео она была очередным набором масок лицемерия.

Она клялась ей, что отправит каждую вещь из списка посылкой и делала вид, что слушает о том, как мальчик из деревни носит 5-галонные ёмкости с водой по холму, чтобы искупать своих младших сестёр.

Иногда Клео снилась эта деревня.

Во сне изображение было залито кровью, и из бледно-серого переливалось ярко-красным оттенкам.