Шрифт:
– Ты даже не представляешь, насколько серьёзная. Мы всё шли к свободе, но на самом деле разумом так и застыли где-то в вечном рабстве. Просто один чёрный подавляет другого. Без участия белых.
Нахмурившись, Клео переводит взгляд на Роксану.
– То есть… у вас ещё действует это… ну, война из-за цвета кожи?
Роксана закусывает губу, несколько секунд не в силах проронить ни слова. Если скажет, что их общество так и застыло в вечной ненависти к белым, может потерять Клео.
– Я не такая, - выдавливает Роксана, пытаясь прочистить горло. – Но… большинство жителей нашего района, да.
К счастью ответить Клео не успевает.
Стрелка на часах неумолимо движется к девяти, и, подхватив блокнот с набросками макетов, ей приходится отправиться в конференц-зал.
Роксана остаётся на своём рабочем месте.
Она вовсе не обязана следовать за своей начальницей повсюду. Особенно, когда она её не зовёт.
Они проводят за закрытыми дверями почти час.
Роксана почти слышит их пересуды, переключаясь с одного звонка на другой. То ли действительно слышит, то ли ей настолько хочется в это верить, что сознание само подкидывает картины переливов чужого голоса.
Кажется, сегодня она может официально вычеркнуть Клео из списка своих друзей.
– Доброе утро.
Оторвавшись от созерцания пустого экрана компьютера, Роксана резко поднимает взгляд.
Брендон.
Милый, славный Брендон, которого она не видела целых два дня.
Кажется он нисколечко не озадачен её новым внешним видом, и побритая наполовину голова не вызывает в нём ни единого вопроса.
Достав из рюкзака папку толстых конвертов, Брендон бросает их на стол.
– Для мисс Макалистер, - слова выходят холодными, тон равнодушным.
Накинув на плечи лямки рюкзака, юноша натягивает на голову капюшон и руки уже тянутся к наушникам, когда Роксана, наконец, может заставить себя говорить.
– Привет, Брендон.
Он одаривает её холодной улыбкой, и, развернувшись, засовывает наушники в уши.
Всё, что осталось, это слабый запах пропитанной машинным маслом улицы и стопка пухлых конвертов из плотной, жёлтой бумаги.
Она всё испортила.
Всё сломала. Больше никаких разговоров, подарков, обедов вдвоём, никаких друзей.
Список становился всё больше.
~***~
Бруклин.
Проспект - Хайтс. 14i – 56.
Вновь взглянув на изрядно помятую бумагу, Клео судорожно вздыхает.
Перед ней практически безлюдная улица, украшенная лишь витающими клубами старого мусора, превратившегося в пыль.
Поморщившись, девушка втягивает слабый запах горелой рыбы, тянувшийся из створок заляпанного сажей, окна.
Подойдя к двери, ведущей в глубины далеко не самого привлекательного на свете дома, Клео морщится, хватаясь за испещренную царапинами ручку, указательным и большим пальцами.
Дверь неохотно подаётся вперёд, сопровождая каждое движение оглушительным скрипом.
Клео окунается в холодный запах отсыревшей побелки и плесени.
Отпустив ручку, девушка заскакивает в подъезд, пытаясь не думать о последствиях своего необдуманного поступка.
Каблук мгновенно попадает в выбитый кусок цементного пола и девушка едва не падает, хватаясь руками за дверной косяк.
– Боже правый, - отряхнувшись, Клео делает не смелый шаг вперёд.
Перед ней тёмный подъезд, погружённый в абсолютную тишину.
Разве призраки этой убитой улицы не должны сопровождать её к двери оскорблённого писателя, заботясь о его будущем?
– Милая, чем могу помочь?
Из горла Клео вырывается визг, когда она слышит незнакомый голос за спиной.
Обернувшись, девушка облегчённо вздыхает.
Всего лишь крохотная, сморщившаяся от времени старушка. Лицо, спрятанное за морщинами, крохотные карие глаза за огромными очками и пучок собранных воедино седых волос.
На руках у неё была огромная ярко-рыжая кошка, недовольно махавшая хвостом, когда взгляд Клео блуждал по её короткой шерсти.
– Простите, я…
– Всё в порядке милая, - улыбнувшись, старушка опускает кошку на пол. – Хотела забрать мистера «Мармеладный животик» с прогулки.
Мармеладный животик?
С трудом подавив смешок, Клео понимающе кивает в ответ.
– Я ищу Логана Андерсона, вы знаете его?
Старушка энергично кивает в ответ, цепляясь рукой за ржавый поручень, обёрнутый в тёмно-зелёную резиновую клеёнку.