Треан взглянул на него с удивлением. Виктор попросту не обратился бы за помощью. Это должно быть что-то чертовски важное.

Другой мужской голос прозвучал:

—Нам всем нужна твоя помощь.

Мирча? Он только что появился в шатре, вместе со Стелианом.

Все мужчины королевской семьи Дакийских в одном месте. По крайней мере, все нормальные.

— Перемирие?
– Треан поднял меч. — Я, как предполагается, должен поверить, что после того, как мы все четверо собрались в одном шатре... все выйдут отсюда живыми?

Каждый из них был высоким, темноволосым, в лице каждого можно было отыскать семейные черты Дакийских. Тем не менее, они не были семьей.

— Не собираюсь терпеть ваши шутки. Доставайте оружие.

Виктор пожал плечами.

— Я клянусь Ллором, что у нас нет злого умысла по отношению к тебе.

— По крайней мере, сегодня ночью, - прибавил Стелиан.

Клятву Ллором было невозможно нарушить.

— Я понятия не имею, зачем вы пришли, и меня это не волнует. У меня полно собственных забот сейчас. Моя собственная жизнь.

— Похоже, ты здесь нашел свое место, - сказал Виктор.

— Что ты знаешь об этом?
– потребовал Треан, но боялся, что знал. Дакийцы были наблюдателями...

Виктор широко улыбнулся.

— Твоя Невеста прекрасна в тумане.

— Вы подсматривали за нами?

Это не должно бы удивлять его, но боги, это привело его в ярость.

— Я главным образом наблюдал за сражениями. И мы заставили Мирчу отвернуться, - сказал Виктор. — В конце концов.

Треан не знал на кого напасть первым. Они смотрели на дрожащее тело его невесты, они смотрели, как туман Треана целовал её кожу. Его клыки удлинились.

— Так агрессивен, - неодобрительно сказал Стелиан. — Ты сейчас также плох, как обычно Виктор. Твое пробуждение превратило тебя в дикаря.

— Лучшее, чтобы вырвать тебе глотку, Стелиан.

— Ты нападешь на меня, когда мой меч в ножнах?

Будь они прокляты! Ни один не обнажил оружия.

— Посмотри-ка на эти клыки, Трей!
– воскликнул Виктор. — Ты будешь по- прежнему утверждать, что не укусил свою Невесту?

Никогда не кусал ее. Но он взял ее кровь. И я сделаю это снова.

Стелиан достал свою фляжку.

— Ты можешь научиться контролировать свои клыки, кузен.

Могу ли? Треан мотнул головой:

— Деритесь со мной или проваливайте! Я порвал с вами четко и ясно.

— И твой уход развязал языки нам троим, - сказал Мирча.

— О чем ты говоришь?

Хотя Мирча обычно был мужчиной мало серьезным - печально известным гедонистом - его серые глаза сейчас выражали напряжение.

— Мы поняли, что все боролись за то, чего не хотели выиграть на само-то деле. Ты отказался от своего права на трон. Но вот в чем дело, дядя. Никто из нас не желает его тоже.

— Я не понимаю.

— Скоро я достигну своего бессмертия, возможно, не пройдет и года.

Для Мирчи скоро наступит время, когда он застынет навсегда, то время когда остановится его дыхание и перестанет биться сердце. Когда он уже не сможет заниматься сексом.

— Последнее, чего я хочу, это быть втянутым в эту вражду.

Хотя у Треана были смутные воспоминания о половой жизни как о приятном времяпрепровождении, жизнь Мирчи вся вертелась вокруг постели - женщин, мужчин, любого, кто мог поиметь его.

— Зачем мне править другими, когда я не могу управлять даже собой?

И то правда. Стелиан глотнул из своей фляги с кровью и медом.

— А я привратник...

— И эта обязанность уже мешает твоему пьянству?
– прервал его Треан.

В то время как с Виктором он когда-то дружил и приходился «дядей» Мирче, к Стелиану он никогда не относился хорошо. Родители Стелиана были самыми хитрыми из всех. Всего два десятилетия назад, его овдовевший отец убил родителей Мирчи и Космины, а затем исчез. Треан выследил его и убил. По сей день, они все должны подозревать меня в этом...

Стелиан ответил хмурым взглядом на заявление Треана, но не стал отрицать своей любви к выпивке.

— Мы все знаем, что в скрытой области привратник обладает еще большей властью, чем король. Я могу быть либо одним, либо другим, но не двумя сразу. Я выбираю мою нынешнюю должность. В качестве хранителя королевства.

Треан не мог поверить своим ушам. Двое из тех, кто сражался до смерти, как много раз сражались Треан и Виктор.

— А твои аргументы, Виктор?

Он пожал плечами.