Ходили слухи, что один чувствительный удар он им уже отвесил. Да и сам он что-то похожее на то рассказал нам с Айли, хлебнув несколько лишних рюмок. Но я уже не помню точно, как там было дело и чьи слова больше удержались у меня в памяти. Но с каждым новым рассказом что-то прибавлялось к этой истории, которая от подобных добавлений приобрела постепенно такой вид, что верить ей уже было не обязательно.

Из этой истории следовало, что, отпущенный из офицерской школы на пасхальные дни домой, Юсси побывал наконец у русских и даже добрался до их лесных разработок. Однако, подобравшись к штабелям леса, он понял, что опоздал их поджечь. Это было тем более досадно, что, кроме свежего леса, у русских в штабелях залежались бревна прошлогодних заготовок, хорошо подсохшие для огня. Но к приходу Юсси часть бревен уже лежала в рассыпанном виде на посиневшем льду речушки, а остальная часть готовилась к тому, чтобы быть спущенной туда же. Это видно было по работе сплавщиков, сооружавших перед штабелями скаты из бревен.

Как раз в это время к работавшей бригаде сплавщиков подошла другая бригада, и они стали знакомиться. Это оказались люди, присланные к ним на помощь из Кестеньги и Ухты. Встреча не прошла без разных шуток, насмешек и даже пробы сил, которую затеял высокий рыжий парень, работавший без шапки. Началось это все с того, что он заорал весело:

— А-а! Вот к нам и помощнички пожаловали!

А один парень из тех, что пришли, сказал:

— Это вы у нас будете помощнички, поскольку вы уже два года подряд план по сплаву проваливали.

Рыжий парень в ответ на это медленно выдвинулся вперед и встал перед пришлым парнем, уперев руки в бока. И, разглядывая его с высоты своего огромного роста, он сказал:

— Так, так. Мы ваши помощнички? Очень хорошо. Хм… Полюбуйтесь на него. Мы к ним в помощнички попали. Хе-хе-хе! Здорово!

Пришлый парень ответил равнодушно:

— А на что же вы еще годитесь?

Рыжий как бы даже остолбенел на мгновение от такого дерзкого ответа и обвел всех остальных широко раскрытыми глазами. Все молчали, глядя на него с веселым любопытством. А он сказал парню:

— Да есть ли у тебя чем работать? Я что-то над землей тебя мало вижу. Может быть, под землей больше?

Пришлый парень понял, к чему дело идет, и ответил:

— Это можно проверить.

Рыжий тронул слегка рукой его грудь и плечи и спросил:

— На какое же место тебя уложить бай-бай, птенчик залетный?

Пришлый парень осмотрелся и сказал:

— Это я тебя сейчас уложу бай-бай вот на это место.

— На это место? Хорошо.

Они сцепились, и рыжий положил пришлого парня на указанное место. Пришлый парень поднялся в смущении и предложил попробовать еще раз, но опять был положен на то же место. После этого рыжий спел диким, победным голосом кусок из какой-то, видимо, им же самим придуманной песни и, упершись кулаками в бока, спросил, нет ли еще желающих прилечь на то же место. А чтобы это место не казалось, таким неприглядным, он притоптал немного кору и щепки, отбросил ногой в сторону комья застарелого снега и льда. Свое предложение он повторил на финском языке и прошелся с важностью взад и вперед перед штабелями леса.

Нашлось еще несколько человек из пришлой бригады, желающих помериться силами, и каждого из них рыжий парень положил на то же место. Сделав это, он сказал с жалобой в голосе:

— Эх, неужели нет на свете такого человека, кто и меня уложил бы на это место? Я не знаю, что сделал бы для такого человека! Я бы за ним на край света пошел! В огонь и воду полез бы!

А бригадир сказал ему:

— Ты в работе людей проверяй, да и себя, кстати, покажи. В баловстве-то нетрудно отличиться. А за невежливость к людям и чрезмерную прыть оставайся-ка сегодня сторожить склады.

И действительно, вечером рыжий парень остался в лесу один, а остальные ушли. Этим и воспользовался Юсси, чтобы подобраться к бревнам поближе.

Не знаю, так ли все это было в действительности. Сам я не был тому свидетелем. А у разных людей одна и та же история всегда меняет свой вид и обрастает постепенно такими дополнениями, от которых потом остается только развести руками. Да и сам Юсси тоже не очень связно излагал все это, сидя за нашим столом. Вино было тому причиной. Айли без конца радовалась новому дому, и для поддержания ее радости он старался быть разговорчивее. А развязать язык ему могла только лишняя рюмка, к чему он и прибегал в угоду сестре. Но от этого вся история его встречи с рыжим карелом из России окуталась таким туманом, в котором уже совсем трудно стало разглядеть что-нибудь не слишком ярко размалеванное и раздутое.

Дело как будто происходило таким образом: Юсси начал подбираться к рыжему парню, чтобы убить его и затем поджечь лесной склад. Но то, что он увидел, сбило его с толку, заставив притаиться и вытаращить в удивлении глаза. Оставшись один, рыжий развел огромный костер и при его ярком зареве ударился в какой-то дикий пляс, потрясая колом, словно копьем, и высоко вскидывая ноги. При этом лицо его сохраняло самое серьезное выражение. Потом он запел что-то, ворочая колом в огне. Но это, пожалуй, только ему самому казалось, что он поет, потому что назвать его дикий рев и вопли песней мог разве какой-нибудь сверхкрупный зверь, обитавший на земле в очень древние времена, который сам издавал звуки, колыхавшие деревья.

Юсси ожидал, что на эту песню сбегутся все обитатели лесного поселка с ужасом в глазах и с ружьем в руках. Но никто даже не подумал примчаться. А он продолжал петь, озаряемый огнем. Своими огненно-рыжими волосами и пылающим от густого румянца лицом, по которому рыжими искрами рассыпались веснушки, он сам напоминал что-то родственное огню. Повозившись у костра, он стал ходить взад и вперед поблизости, готовясь, видимо, разинуть рот для новой песни. В это время Юсси подобрался вплотную к штабелям, думая заложить в них огня втихомолку от рыжего, но тот услыхал его и крикнул: