– Пойду, пообщаюсь кое с кем. Как говорится, на ловца и зверь бежит.

Инга повернула голову в ту же сторону и увидела, что чуть дальше по берегу, низко опустив голову, бредет Марина. Вид у нее был понурый, плечи низко опущены. Она шла, загребая ногами, как человек, который потерял всякую надежду, у которого иссяк всякий интерес к жизни.

Внезапно сердце Инги обдало теплой волной жалости к этой девушке. Что же ей делать? Как быть? Как сделать, чтобы всем им четверым было хорошо? И ей, и Марине, и Залесному, и самому Ване. Почему жизнь подкидывает нам такие сложные головоломки? И как быть, если у самой Инги сразу двое мужчин, причем ни один из них ей особо не нужен. А у Марины никого. Но при этом самой Марине нужен лишь один Ваня, и нужен так, что она ради него готова на любые безумства, а сам Ваня не испытывает к Марине сколько-нибудь глубоких чувств.

Марина ушла по берегу уже довольно далеко от них. Но Инга, встав на пирсе, увидела, как Алене удалось догнать свою горничную. И дальше они побрели уже вдвоем.

– Ну, и мне тоже пора, – засобиралась Инга.

Она знала, куда направляется. Ей было нужно заглянуть в сторожку к тете Марусе и дяде Вове, своими глазами посмотреть, как и в каком состоянии хранились у них там ключи. Инга поспешила к воротам, возле которых находилась сторожка. Подходя к домику, Инга прошла под раскрытым настежь окном и внезапно услышала голос дяди Володи, перекрывший монотонный бубнеж телевизора:

– Замоталась, поди? – спросил он у кого-то.

– Да уж, притомилась, – ответила ему тетя Маруся. – Народу много, всех обслужи, всем угоди. Да еще убийства эти… Одним словом, сил совсем нету.

– К птицам своим тогда сегодня не ходи.

– Почему?

– Сам у них после ужина приберу.

– Ты?

В голосе тети Маруси слышалось изумление и, пожалуй, даже испуг:

– Ты будешь в птичнике убирать?

– А чего… Приберу. Надо же тебе помочь.

Последовала продолжительная пауза, после которой тетя Маруся прочувственно произнесла:

– Спасибо тебе, Володя.

Голос ее дрожал от благодарности. Видимо, нечасто муж баловал ее своей заботой.

Но дядя Володя на трепетные чувства жены не откликнулся и лишь равнодушно пробурчал:

– Ладно, чего там. Отдыхай, пока я добрый.

Инга могла бы и дальше стоять под окном и слушать, но разговор супругов на этом и прервался. И Инга занялась тем, зачем и пришла. Она осторожно, стараясь не шуметь, зашла в сторожку, прошла в дом и заглянула из коридора в ту комнату, где должен был находиться железный шкафчик со всеми ключами. Шкафчик был на своем месте. Замок на нем по-прежнему отсутствовал. Дотронувшись до дверцы пальцем, Инга убедилась, что ключики висят тут, на своих местах. Над каждым имеется подпись, от какого помещения данный ключ, не ошибешься.

Ключ от сейфового хранилища и ключи от сейфов тоже были в наличии.

– Выходит, я могла бы запросто взять любой ключ.

И никто из супругов-сторожей, находящихся в соседней комнате, не почувствовал присутствия Инги, не выглянул, не поинтересовался, какого лешего ей тут нужно. У них работал телевизор, они оба наслаждались заслуженным отдыхом, им не было ровным счетом никакого дела до того, что делалось в соседней комнате.

– Безобразие, – пробормотала Инга. – Даже после того, как по их вине произошло несчастье, не позаботились хотя бы закрыть дверь на замок.

Так никем и не замеченная, она выскочила из дома. Теперь Инга собиралась разыскать своего мужа и поговорить с ним. Повод для разговора у нее имелся, так что нечего было откладывать. Инга чувствовала, что от этого разговора может измениться абсолютно все. Откладывать такой разговор на потом было никак нельзя, потому что этого «потом» могло у них и не случиться.

В это время Алена уже шагала рядом с Мариной вдоль берега озера. Ее крайне удивляло поведение горничной, которая на приближение хозяйки даже не отреагировала. Головы не подняла и продолжала брести, глядя себе под ноги.

Минут пять Алена просто шла рядом с горничной, а потом не выдержала и спросила:

– С тобой ведь полицейские уже побеседовали?

– Ага.

– И о чем спрашивали?

– Что я делала в промежутке между десятью и двенадцатью часами утра.

Романа застрелили в одиннадцать пятнадцать. Видимо, полиция пыталась выяснить, есть ли у Марины алиби. Отлично, значит, полицейские тоже подозревают горничную. Вот у самой Алены про ее алиби никто не поинтересовался. Впрочем, Алена все утро была вместе с остальными дамами и Евлалией на полянке, они наблюдали за приготовлением дичи. Алена никуда оттуда не отлучалась, да и причины, чтобы стрелять в Романа, тоже не имела.

– И что ты им сказала? – полюбопытствовала Алена у горничной.

– Правду. Что была с тетей Марусей, помогала ей прибираться в подвале. Там у нее старые прошлогодние еще банки с вареньями и закатками, она хотела их в дело пустить. Вот и попросила меня их достать, от пыли протереть и на кухню перенести.

– А кто-нибудь еще может это подтвердить?

Марина пожала плечами:

– Не знаю. Кроме нас с тетей Марусей, в подвале никого не было. Тетя Маруся, наверное, может. Только она не все время со мной была, своими делами тоже занималась.