Пессимистичный сценарий включает в себя возобновление боевых действий, в которых каждая из сторон будет стремиться достичь своих стратегических целей. Для Азербайджана такая цель – либо захват территории Нагорного Карабаха, либо (минимум) возвращение под свой контроль занятых армянскими силами прилегающих к Карабаху районов, не входивших в состав НКАО. Последнее не решает задачи установления юрисдикции Баку над Карабахом, но позволило бы Азербайджану оказывать постоянное разрушительное силовое давление на непризнанную республику. Для Армении стратегическая цель в случае возобновления войны – нанесение Азербайджану такого поражения, которое сделало бы невозможным продолжение им боевых действий и устранило бы перспективу установления его контроля и над Карабахом, и над прилегающими районами. Вероятно, эта цель может быть достигнута в случае занятия новых территорий армянскими силами или нанесения неприемлемого ущерба ключевым отраслям экономики Азербайджана.

Вероятность сценария возобновления полномасштабной войны до 2020 года зависит от нескольких факторов. Во-первых, от того, изменится ли дипломатический контекст вокруг конфликта и не начнет ли Запад расценивать этот конфликт как потенциальную точку давления на Россию, которая весьма не заинтересована в возникновении новой войны в Закавказье, тем более с перспективой ее вовлечения в такую войну. Во-вторых, от изменения сравнительного потенциала сторон: ухудшение экономической ситуации и политическая нестабильность в Армении могут ослабить действующий сейчас в Карабахе режим взаимного сдерживания. В-третьих, триггером может стать и нарастание экономических сложностей в Азербайджане в связи с падением цен на нефть. Однако нужно подчеркнуть – даже в ситуации, когда все три фактора будут действовать одновременно, возобновление войны не станет неизбежным.

Оптимистичный сценарий – полное или частичное урегулирование конфликта – представляется наименее вероятным. Критерий такого сценария: разработка и реализация мер доверия на линии соприкосновения сторон, сокращение числа и интенсивности вооруженных инцидентов, их эффективное расследование, прекращение враждебной риторики, возобновление переговоров о полном урегулировании конфликта. Хотя все стороны конфликта были бы заинтересованы в таком развитии событий на фоне нарастающих экономических трудностей, внутриполитическая ситуация в Армении, Азербайджане, НКР препятствует компромиссам, которые в общественном мнении расцениваются как предательство.

Стабильность Азербайджана с его крупнейшей в регионе экономикой и подушевым ВВП, который в два раза превышает таковой у соседей, трудно подвергнуть сомнению. Темпы экономического роста в стране в последнее время замедлились, однако они по-прежнему остаются неплохими на фоне региона и мировых показателей: 3,8 % – в 2012-м, 5,4 % – в 2013 году. Президентские выборы в октябре 2013 года принесли весьма убедительную победу Ильхаму Алиеву, который набрал 84,54 % голосов, став президентом страны в третий раз. Кандидат от объединенной оппозиции Джамиль Гасанлы получил лишь 5,53 %, несмотря на то что его поддержали политические силы, которые ранее выступали на выборах отдельно друг от друга, – в частности, «Мусават», Народный фронт Азербайджана, «Классический» народный фронт Азербайджана. Национальный совет демократических сил, созданный перед президентскими выборами 2013 года, сумел сохранить свое единство и после поражения. Однако его влияние крайне невелико.

Слаба и так называемая исламская оппозиция. В последние годы из Азербайджана приходят сообщения о давлении властей и представителей религиозного большинства в лице мусульман-шиитов на салафитские общины. Отток носителей радикального политического ислама в «горячие точки» за пределами Азербайджана (Сирия, Ирак) в краткосрочном плане снижает риски дестабилизации в стране. Есть основания считать, что значительная их часть не планирует возвращаться на родину, где их с большой вероятностью ждет преследование со стороны властей.

С точки зрения публичной политики азербайджанский политический режим стабилен, при этом он также исключительно устойчив и с точки зрения кадрового состава высшего эшелона власти. Руководители ряда ключевых органов исполнительной власти находятся на своих постах без малого двадцать лет. Показательно, что азербайджанские «тяжеловесы» сохранили свои посты, несмотря на смену президента в 2003 году. Ключевые политические фигуры, вошедшие в высший правящий слой при Гейдаре Алиеве, сохранили свои позиции после того, как президентом стал Ильхам Алиев. В азербайджанской прессе и в медиа других стран много писали о так называемых кланах во главе с высокопоставленными чиновниками, действующих в Азербайджане. Материалы, посвященные наиболее влиятельным лицам в руководстве страны и их деловым интересам, были опубликованы в числе других сообщений американского посольства в Баку в результате утечки Wikileaks. Не вдаваясь в обсуждение этих деталей, отметим ряд обстоятельств.

Во-первых, тот факт, что, несмотря на внешнюю монолитность правящего режима, время от времени публикуются компрометирующие материалы на представителей его руководства, свидетельствует о неоднородности азербайджанских верхов. Есть признаки политической конкуренции между наиболее влиятельными игроками. Хотя эта конкуренция не носит разрушительного для политического режима характера и удерживается в рамках, которые не подрывают стабильность в стране, она выплескивается в том числе и в экономическую сферу. Неформальные правила игры на рынках могут меняться вслед за политической конъюнктурой в верхах.

Во-вторых, президент Ильхам Алиев не обладает абсолютной властью. Многие руководители ведомств за долгие годы пребывания у власти приобрели собственный политический и экономический капитал, выстроили собственные патрон-клиентские сети и обладают ресурсами для самостоятельной игры. В таких условиях президент оказывается скорее «первым среди равных», а политический курс оказывается суммой векторов, заданных наиболее влиятельными центрами.

В-третьих, особенность Азербайджана с его взрывным экономическим ростом в прошлом десятилетии и сохранением сравнительно высоких по мировым меркам темпов роста в последние два-три года заключается в том, что правящая группа делит постоянно растущий пирог. Страна ощутила эффект глобального экономического кризиса и связанного с ним падения цен на углеводороды в 2009 году, однако пять лет назад спад быстро сменился ростом. Сейчас нет достоверных прогнозов относительно того, как долго продлится текущая конъюнктура на мировом рынке нефти и газа. Нельзя исключить, что дополнительные риски возникнут в том случае, если период низких цен затянется, особенно на фоне приближающегося исчерпания нефтяных (но не газовых) запасов Азербайджана. Возможный долгий ценовой спад представляет собой исторически новый вызов для азербайджанской элиты, и механизмы адаптации к нему ей только предстоит построить.