Вместе с тем замедление роста не означает, что Индия приближается к краю пропасти экономического кризиса или социального взрыва. Консервативная банковская и финансовая системы сохраняют устойчивость. В обществе существует ряд механизмов снижения напряженности, включая внутреннюю и внешнюю миграцию (согласно опросам Центра Гэллопа в 2013 году, 10 млн индийцев заявляли о желании жить в США).

Одним из таких механизмов стали выборы, во время которых в 2013–2014 годах Индийский Национальный Конгресс (ИНК) потерпел поражение в пользу БДП. Последняя получила простое большинство в парламенте и сформировала однопартийное правительство, а также получила контроль над рядом ключевых штатов. Победа БДП и ее лидера Нарендры Моди дала позитивный сигнал экономике.

Вопрос о готовности Индии к роли мировой державы во многом связан со стратегическими целями Индии и способами их достижения. Цели индийской политики распределены между тремя приоритетами: среди своих непосредственных соседей Индия добивается первенства и возможности предотвращать вмешательство со стороны третьих стран. В отношениях с государствами расширенного соседства и всей акватории Индийского океана Индия стремится уравновешивать влияние других государств и не допускать ущемления своих интересов. В глобальном масштабе Индия стремится к статусу великой державы.

Внешнеполитический опыт независимой Индии свидетельствует о ее балансировании между Moralpolitik и Realpolitik, обеспечивающем сохранение независимости и максимально возможную свободу рук. Порой это осложняет сотрудничество с Индией даже для такого «естественного партнера», как Россия, а в будущем может привести и к ограничению индийско-российского сотрудничества, если в Дели вдруг посчитают, что ценность России как партнера снизилась. Подобного отношения от Индии следует ждать и другим государствам, развивающим с ней стратегические отношения. Такая политика Индии не позволяет строить долгосрочные планы сотрудничества с ней – слишком много факторов со стороны Индии могут помешать реализации этих планов.

В ближайшие 10–15 лет отношения с США останутся главным приоритетом. Как из-за укорененного страха перед китайской угрозой, так и потому, что США, особенно в период президентства Джорджа Буша-мл., существенно помогли обретению Индией статуса ядерной державы и получению ядерных технологий и материалов.

Однако в интересах Индии и США есть принципиальные несоответствия. США заинтересованы в экономической открытости Индии, к чему она не готова. Индийская валюта остается неконвертируемой. В ряде областей, например в страховании, есть ограничения на иностранные инвестиции.

Индия также настороженно смотрит на близкие отношения США с Пакистаном. Несмотря на острые кризисы, сотрудничество между ними продолжается, в том числе в чувствительных областях.

Наконец, Индия не хочет быть частью американской стратегии сдерживания Китая, опасаясь в случае военного кризиса оказаться целью для последнего. При этом США не скрывают, что для них рост Индии как центра силы – гарантия ограничения китайского доминирования в Азии.

Индия также не готова полностью поддерживать политику США в отношении Ирана. Нью-Дели привык к равным условиям в отношениях с Россией, и его не устраивает предлагаемый США статус младшего партнера.

Пристальное внимание Вашингтона к Индии обусловлено необходимостью поддержания баланса сил в регионе перед лицом усиления Китая, а также острыми проблемами в Афганистане и Иране, где взвешенная и конструктивная позиция Индии может внести ценный вклад в стабилизацию ситуации.

Для прорыва в отношениях с Индией некоторые эксперты предлагают срочный комплекс мер – от оптимизации принятия решений за счет реструктуризации головных ведомств (госдепартамента, Пентагона и пр. – это и будет первым индикатором реализации США стратегии на новое стратегическое партнерство с Индией) до оказания помощи в реализации реформ, расширения связей бизнеса и между военными, поддержки членства Индии в СБ ООН. Для преодоления дефицита доверия со стороны Индии Бараку Обаме предлагается оказывать помощь в укреплении обороны страны, срочно инициировать широкомасштабное и глубокое военно-техническое сотрудничество, в т. ч. в сфере передовых военных технологий. В Вашингтоне также осознают недовольство Индии позицией младшего партнера и предлагают приложить особые политические усилия, чтобы изменить дискурс отношений с Индией на равноправный.

Перспективы военно-технического сотрудничества станут в ближайшие годы одной из тем, в которых отразится наличие или отсутствие прогресса в индийско-американских отношениях в ближайшие годы. При первом взгляде перед Дели и Вашингтоном стоит задача продления «Нового рамочного соглашения об отношениях в области обороны», которое было подписано в 2005 году министрами обороны Пранабом Мукхерджи (ныне президент Индии) и Дональдом Рамсфельдом. Соглашение 2005 года, в свою очередь, пришло на замену «Согласованному протоколу по отношениям между США и Индией в области обороны», подписанному сторонами в 1995 году. На самом деле сегодня правительство Моди попытается обеспечить с помощью нового соглашения в области обороны доступ к американским технологиям. Если это соглашение удастся подписать в 2015 году, по сравнению с соглашением 2005 года, подразумевавшим лишь торговлю оружием, это стало бы большим шагом вперед.

Для индийско-китайских отношений 2014 год оказался неоднозначным. С одной стороны, между Индией и Китаем состоялся обмен успешными визитами, кульминацией которого стал приезд в Индию председателя Си Цзиньпина. В совместном заявлении, подписанном Нарендрой Моди и Си Цзиньпином 19 сентября, наравне с политическими, экономическими и культурными вопросами оговорены проблемы безопасности, включая пограничные споры. С другой стороны, успехи на дипломатическом поприще были омрачены трехнедельным противостоянием вооруженных сил Индии и Китая в районе индийского пограничного пункта Чумар (область Лех). Масло в огонь подлило обращение Си Цзиньпина к командирам Народно-освободительной армии Китая, сделанное им 22 сентября. Председатель призвал армию быть готовой победить в региональной войне в эпоху информационных технологий. 26–27 сентября стороны отвели войска на позиции, которые они занимали до 1 сентября, и таким образом восстановили статус-кво на спорном участке индийско-китайской границы.