– То, что ты женился на мне из страха, под давлением моего отца. Это мне сказала твоя мама, вряд ли она сочиняет.

– Саша, но…

– Помолчи, пожалуйста. Ты спросил, что я знаю, я рассказываю. Понятно, ты чувствовал себя побежденным, загнанным в угол, вот и начал бегать по бабам как угорелый. Ребенка зачем-то на стороне завел.

– Это было не мое решение, – буркнул Виктор, опустив глаза. Все же он был честный человек и не отпирался, когда его уличали во лжи.

– Ладно, не буду проводить ликбез. Если от природы не дано чувство ответственности, то не дано.

– Ну да, я изменял тебе и врал тебе. Такой уж тебе попался муж. Но если это отбросить, нам же хорошо вместе. Ты – моя жена, и другой мне не надо. У нас хорошая, дружная семья, зачем ты хочешь все разрушить? Столько лет прожили, давай уж держаться до конца!

Она улыбнулась:

– Да, Витя, у нас была дружная, можно сказать, образцовая семья. Но дело в том, что нас с тобой не было друг у друга.

Северина приготовила ужин. Возможно, это их последний вечер с Алексеем, вздохнула она. Говорят, в жизни все повторяется дважды, и действительно, если посмотреть объективно, сейчас она точно в такой же ситуации, как и много лет назад. Снова случайная беременность от любовника, и Тоборовский, скорее всего, поступит так же, как Стрельников в свое время. У него своя жизнь, в которой Северине отведено весьма скромное место. Две-три встречи в неделю для снятия напряжения, вот и все. Алексею интересно только удовольствие, а никак не она сама и тем более ребенок.

Сейчас Тоборовский начнет плести всякие глупости, убеждая ее избавиться от ребенка, и придется избавиться от него самого. Ну, ничего, прошедшие годы научили ее держать удары. Да и удар ли это? Господи! Так, легкий укус. После стольких безнадежных лет судьба дала ей шанс стать матерью, и все остальное теперь не важно. Слава богу, она крепко стоит на ногах и прекрасно поднимет ребенка сама.

Она настраивалась на боевой лад, как боксер перед поединком, и Алексей, войдя, сразу это уловил:

– Что случилось? – спросил он, коротко поцеловав ее в щеку. – Ты прямо как струна!

Северина решила не нагнетать интригу:

– Я беременна. Сегодня была у врача, он подтвердил.

– Правда?

– В моем возрасте шутить такими вещами почти так же глупо, как беременеть по-настоящему.

Алексей молча снял куртку, по привычке пригладил волосы ладонью.

– Ну, пойдем поговорим?

– Пойдем.

Они сели на диване в комнате, не включая свет. Тоборовский взял ее за руку. Сейчас начнется, подумала Северина. Впрочем, ей совсем не обязательно слушать, в любую секунду можно указать ему на дверь.

– Ты кого хочешь, мальчика или девочку? – вдруг спросил Леша.

– Я пока не думала об этом.

– Ну и правильно.

– Что-то я не пойму, Леша, ты рад или не рад?

– Сам пока не понял. Глобально рад, я часто мечтал, как бы это было, если бы у нас кто-нибудь родился. Как мы с колясочкой гуляем и так далее. Я только за тебя переживаю.

– Леша, я могу себе позволить лучшее медицинское сопровождение беременности, если ты об этом. Риск минимальный.

– Это хорошо. – Алексей улыбнулся и притянул ее к себе. – Я очень рад, Северина. Теперь нам, наверное, есть смысл пожениться?

– Как хочешь, – буркнула она, – я тебе не навязываюсь.

– Да ты что, Льдинка-Северинка! Это я тебе навязываюсь! Ты такая успешная женщина, а тут я, плюгавый черт, да еще и с ребенком. Я думал, тебе от меня больше ничего не надо, кроме этих встреч, вот и не лез, чтобы не потерять все.

Северина фыркнула:

– Леша, как можно быть таким дураком!

Инга вышла из метро и обернулась посмотреться в тяжелое стекло двери. В этом году долго держался снег, но вдруг в один день все растаяло и наступила теплая и солнечная весна. Она поправила яркий шелковый платочек и почувствовала, что выглядит просто замечательно. Господи, сколько же лет она не ходила на свидания! Кажется, с институтских времен.

Солнце заливало Невский проспект, бликовали оконные стекла, и даже мрачноватое здание театра Комедии казалось праздничным и веселым. Небо над домами сияло той праздничной лазурью, которая бывает только в первой половине весны.

Как хорошо! Замечтавшись, она не сразу увидела Виктора. Он подошел сам, и Инга обняла и поцеловала его, наслаждаясь тем, что теперь это можно делать без оглядки.

Взявшись за руки, они медленно пошли по Невскому, мимо Публичной библиотеки.

– Если подумать, сколько времени я здесь провел! – усмехнулся Виктор. – Обе диссертации я писал еще, когда интернета не было. Точнее, он только начинался. Ты, верно, и не поймешь моих трудов. Сейчас забил вопрос в строку поиска, и все, обзор литературы готов! А в наше время приходилось вручную карточки перебирать, потом заказывать журналы… Страшное дело! Недели тратились в поисках информации, которую сейчас можно получить за минуту. Но парадоксальным образом наши обзоры были интереснее, чем у нынешних молодых ученых.

– Ага. Солнце еще светило ярче.

– Что поделать, Гуся, я у тебя совсем старик, – вздохнул Виктор, – к тому же старик проигравший. Зачем я тебе нужен, если подумать?

– Лучше не думать, – Инга легонько стиснула его руку, – если серьезно, люди вместе не «зачем» и даже не «почему».

– А как?

– Не знаю. Просто вместе и все.

– Ах, Инга! Я ведь ничем не пожертвовал ради нас с тобой и ради Грегори! Я не оставил благополучную жизнь ради того, чтобы быть с тобой, нет, я пришел, когда у меня ничего не осталось.