Шрифт:
— Я — и собственною персоной? Господи, спаси и помилуй, да с чего это им приспичило, нешто я и так на неделе по два, а то и по три раза сама по себе не являюсь в ихние казармы? Третьего дня только мы с тобою, Маврутка, были тама, где я ещё крестной матерью оказалась у гренадера Акинфиева.
— Вот за это тебе и почёт, милая. А ещё за гостинцы солдатским детишкам да за какие ни на есть подарки им самим, воинам...
В комнату не вошёл, а почти влетел Лесток.
— Дары — дарами. Но вас, ваше высочество, гренадеры хотят видеть теперь как дочь Великого Петра! Сам только сейчас слышал на улице их голоса. А ещё говорят такое: как же это произошло, что будто бы говорили им, что идут свергать Бирона, чтобы посадить на престол цесаревну Елизавету, а вышло: немца опять поменяли на немку!
— И вы... и ты слыхал своими ушами? — Неподдельный испуг был на её красивом, с чуть вздёрнутым носиком лице. — Да это же... это им теперь не простят! Ступайте кто-нибудь к ним и велите немедленно разойтись. А цесаревна-де, передайте, уехала во дворец — поздравлять новую правительницу.
— Вы правы, цесаревна: эта хитрая мышка заслужила целый букет поздравлений. Только не от вашего высочества, — не сдержался Лесток. — Второй раз вас несправедливо и коварно обошли. Второй раз у кормила оказалась авантюристка, а не законная наследница престола. Разве я не прав?
Воцарилась внезапная тишина, сквозь которую с улицы стал доноситься глухой шум столпившихся солдат.
Присевшая в дальнем углу на кресле, словно старавшаяся забиться как можно дальше от людских глаз, Елизавета вдруг резко поднялась и выпрямилась во весь свой статный рост.
— Хватит! Замолчите, Лесток! Вам отлично известно, что мне никто не предлагал престол. И никакой Миних не приходил ко мне в середине ночи, чтобы на штыках посадить меня на отчий трон. Да, трон моего отца и трон моей матери, Екатерины Первой. Так что же я должна была сделать, как поступить?
— Да будет, будет тебе, голуба, расходиться, побереги себя, — подошла к ней Мавра Егоровна. — А вы, доктор, ступайте, не бередите старые раны. Да, десять лет назад наша несравненная могла бы предъявить свои права, появись она пред очами верховников. И дрогнула бы совесть если не у всех их, бесстыжих, то, по крайней мере, у многих. И кто ведает, оказалась бы на престоле Анна Иоанновна, Царство ей Небесное. Да голуба наша сказалась больною и не сделала ни шагу из дома... А теперь-то что она могла, когда супротив неё Миних и совершил свой преступный заговор. Так что неча изводить душеньку нашей ненаглядной. Ступайте, ступайте прочь. Не накличьте новой беды — Бирон, вишь, хотя и говорили о нём невесть что, а нашей цесаревне он был первый заступник. Теперь, без него, как бы не обернулось всё худом...
Самым вожделенным желанием Петра Первого и его жены, ставшей императрицей Екатериной Первою, по отношению к своим дочерям было: обеспечить их счастливое замужество.
Анну, старшую, удалось пристроить за принца Голштинского. Елизавете, как на то решился сам царь Пётр, предназначалась участь королевы французской.
Мысль эта зародилась у него в 1717 году, когда он оказался во Франции и увидел малолетнего дофина. Он так восхитился сим бутузом, что поднял его высоко на своих сильных руках, а затем, жарко поцеловав в лоб, посадил к себе на колени. Но свершить тут же сговор не позволили интересы политики. Франция в ту пору искала союза с Англией и опасалась, что родственными связями с Россией причинит неудовольствие английскому королю.
После Ништадтского мира [4] , заключённого Россией со Швециею в 1721 году, Пётр снова обратился к мысли сосватать Елизавету за французского короля, но тут узнал, что когда-то очаровавший его карапуз, будущий Людовик Пятнадцатый, уже помолвлен с испанскою принцессой.
В очередной раз соблазн породниться с далёкой и галантной Францией возник у Екатерины Первой и светлейшего князя Меншикова, решившего всё же добиться брака с королём галлов. Начались даже переговоры, в которых русская сторона стала ссылаться на уже бывший исторический прецедент, когда дочь великого русского князя Ярослава Мудрого сочеталась браком с французским королём Генрихом Первым.
4
Ништадтский мир. — Им завершилась более чем двадцатилетняя война между Россией и Швецией (так называемая Северная война). Заключён в августе 1721 г. в г. Ништадте (Финляндия). Швеция согласилась с тем, что к России отошли обширные территории, обеспечивающие ей выход в Балтийское море, чего и добивался на протяжении десятилетия Пётр I, а до него — Иван Грозный (в Ливонской войне). К Российской империи были присоединены Лифляндия, Эстландия, Ингерманландия, часть Карелии и др. Финляндия осталась за Швецией. Условия Ништадтского мира и позволили России «в Европу прорубить окно».
Однако расстроить уже состоявшуюся помолвку Людовика с его невестою не удалось. Не удался и тут же возникший проект брачного союза Елизаветы, на худой конец, с герцогом Бурбонским, который предпочёл породниться с дочерью польского короля.
Осенью 1726 года в/Петербург прибыл принц Карл Август, носивший титул епископа Любского, двоюродный брат герцога Голштинского, недавно женившегося на цесаревне Анне Петровне. Императрица Екатерина тут же стала прочить этого высокого гостя в женихи своей второй дочери. И только внезапная смерть принца помешала сладиться этому союзу.
После сего случая ещё двое знатных женихов искали руки дочери Петра — Мориц, принц Саксонский, и Фердинанд, герцог Курляндский, человек, впрочем, довольно пожилой для женитьбы на восемнадцатилетней девице. Елизавета отказала им обоим.
Между тем она не только не была дурнушкой или девушкою так себе, но слыла настоящею красавицею, если не в привычном так называемом классическом стиле, то в весьма и весьма неповторимом русском духе.
Она была хорошо сложена: высокий рост, красивые ноги, белоснежная кожа и ослепительный от природы цвет лица. Это лицо было особенно привлекательно. Её большие, зелёного цвета глаза искрились радостью. У пухлого приятного рта темнели крохотные мушки, делавшие нежную, молочной белизны кожу лица невыразимо прекрасной. Все эти прелести дополняли рыжего оттенка волосы, напоминающие червлёное золото, что особенно ценится, скажем, поклонниками венецианской красоты.