– Скорость, помноженная на что?

– На гармонию линий.

– На что?

Боба вздохнул грустно. Так грустно, чтобы всем стало совершенно понятно, как ему жалко товарища.

Самолеты громыхали, словно не слышали этого разговора. Словно им все равно было, хвалят их или ругают.

– Чего не понимаешь, тем не обладаешь, - сказал Боба.

Тимоша насупился.

– Ну, ты даешь! Ну, я пошел. А то черви сдохнут.
– Он поднес к глазам стеклянную трехлитровую банку с веревочной ручкой.

– Не сдохнут. Они живучие. Вчера ушли, а здесь самолет чуть не обвалился. Смотри, рыжая прилетела.

– Тише ты, может, она иностранка.

Мимо мальчишек прошла девчонка. Солнце запалило на ее голове рыжий осенний огонь. На девчонке была шуба из нерпы, ярко-красные брюки, темно-красный пушистый свитер. В одной руке нерпичий портфель, и к нему привязана нерпичья шапка. Изогнувшись стручком, девчонка волокла тяжеленный рюкзак.

В небольшом отдалении от мальчишек девчонка остановилась, постояла секунду-другую, покрутила головой, высматривая кого-то в толпе, и угрюмо уселась на свой мешок.

"Пассажиров, отлетающих рейсом триста вторым, Ленинград - Сочи, просят пройти на посадку, - объявила по радио девушка-диспетчер. И вдруг запела нежным домашним голосом: - "Под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги..."

– Разиня, микрофон не выключила, - сказал Тимоша.

– Тайга под крылом ни о чем не поет. И не похожа тайга на море, сказала девчонка.

"Извините, Аркадий Степанович", - объявила по радио девушка-диспетчер, хихикнула и выключила микрофон.

Боба сделал вокруг девчонки несколько ленивых безразличных шагов, уселся на корточки почти нос к носу, спросил вежливо:

– Скажите, пожалуйста, на что похожа тайга?

– Тайга на тайгу похожа. Море - на море. И тайга не зеленая, ответила ему девчонка.
– Отодвинься, чего ты мне в нос дышишь!

Боба отодвинулся. Лицо у него было постным и предупредительным, словно он находился в учительской.

– Я вас понял: тайга белая.

– Ты что, глупый?

– Ага, глупый - дурак.

Девчонка улыбнулась, словно попросила прощения.

– Дурак, а вежливый. Тайга даже зимой не бывает белая. Тайга везде разная. В Архангельской области тайга некрасивая. Вам такая не понравится. Она ржавая, в плешинах, в желтых пятнах. От болотного железа. Даже смотреть неприятно. За Уралом тайга бурая, в сиреневую переходит у горизонта. И везде тайга разноцветная. Зеленую тайгу, наверно, поэты придумали.

Тимоше очень понравилось это ее заявление.

– Крой их, - сказал он, - поэтов. Присаживай. Гармония линий, помноженная на скорость.

Девчонка вскинула брови. Глаза у нее большими стали и робкими.

– Это про что?

– Это, понимаешь, формула красоты. Боба вывел.

– Чего не понимаешь, тем не обладаешь, - сказал Боба.
– Нынче радость - утром рано повстречались два барана.

Тимоша улыбнулся ему задушевно.

– Боба, не возникай. Скорость есть скорость. Линии есть линии. Они друг на друга не умножаются. А насчет баранов - напоминаю.
– Тимоша показал Бобе кулак и уселся рядом с девчонкой на край тротуара.

– Это же не буквально, - сказал Боба.

Шофер такси, молодой человек расторопного вида, подошел к ребятишкам.

– Привет, кавалеры. До центра по рублику, дальше по счетчику. Спешите ехать?

– Нам на автобусе в самый раз, - ответил ему Тимоша.

– Пардон...

Когда шофер удалился, поигрывая ключиком от зажигания, Тимоша придвинулся поближе к девчонке.

– Мы за аэродромом червей копаем. Сейчас на червей спрос. Народ увлекается рыбной ловлей. Дороже всех репейник ценится, белый такой. Его, гада, найти трудно. Выползки хорошо идут. Мы выползков по ночам в парке ловим с фонариком. Светишь в траву...

Рыба в озерке.

Рыба в ведерке.

Глупая рыба,

холодная рыба,

бесстрастно прочитал Боба.

Но сердце поэта не рыба.

Песня эта

сердце поэта!

Девчонка быстро к нему повернулась:

– Вы поэт?

– Странный вопрос.
– Боба пожал плечами.

– У нас в классе один мальчик тоже сочинял стихи. Я их не могу прочитать. Он их одной девочке посвятил. Хорошие стихи, про северное сияние.

– Тебе, наверное, посвятил?
– спросил Тимоша.

Девчонка головой покачала.

– Мне еще никогда стихов не посвящали.

– Ну и чихать.

– Нет. Приятно все-таки.

Девчонка посмотрела на стеклянную банку с червями. Тимоша проследил ее взгляд, насупился.

– Ты не подумай чего. У нас цель. Нам мотор купить надо. Нам без мотора уже никак.

– А вы откуда такая?
– вежливо спросил Боба.

– Какая?

– В мехах.

Тимоша объяснил шире:

– Как иностранка. Иностранцы на себя хоть черта напялят, хоть голышмя по городу бегать станут или в шубах в жару. Им никто слова не скажет. Даже завидно, до чего иностранцам у нас почтение.