– Ишь вырядилась.

– Ужас!

– И что люди собой воображают. С малого возраста из себя что-то корчат.

– Это же безобразие - девочка в такой модной шубе.

– А брюки! А волосы!

– Цаца!

Ольга думала вслух:

– Вы зачем на меня так смотрите? Вы зачем надо мной смеетесь? Я вам не нравлюсь?
– И бормотала прохожим в спины: - Вместо того чтобы на меня глаза таращить и смеяться попусту, поглядели бы вокруг себя. Вы видите осень? Собирайте охапки оранжевых листьев. Возьмите побольше. Разбросайте их по полу в тесных жилищах. Шагайте - пальто нараспашку. Ветер спрячет вам за пазуху последние запахи лета. Берите рыжие листья. Людям необходимы яркие краски. Зачем вы пинаете их ногами? Эй, эй! Это же солнечный цвет!

У парадной, как раз напротив Ольги, стояла другая девчонка. Может, постарше. Может, повыше. И конечно, красивее. У нее были длинные черные кудри.

Девчонка кривила губы.

– Ты что, чокнутая?
– сказала она.
– Ты что разоряешься?

– Это я про себя. Я давно здесь не была. Меня еще совсем маленькую увезли отсюда. У меня сейчас столько слов вдруг - откуда берутся? Я вообще заметила: когда говоришь сама с собой, получается очень складно. Ты не замечала?

– Вот рыжая! Вот ненормальная! Чтобы я сама с собой разговаривала? Я прысну...

– Зачем ты меня называешь рыжей?

– Тоже мне! А какая же ты? Может, светло-каштановая? Сейчас все рыжие называют себя светло-каштановыми. Тоже мне - модный цвет. Даже учителя в рыжий цвет перекрашиваются. По-моему, цвет поганый. Когда я смотрю на рыжих, у меня во рту кисло делается.

– Зачем ты?
– сказала ей Ольга.
– При чем тут мои волосы? Давай познакомимся сначала.

Девчонка дернула одним плечом, дернула другим плечом. Фыркнула, плюнула и растоптала.

– Тоже мне! Не смеши. Рыжая - так и помалкивай.

Ольга подошла к ней ближе.

– Зачем ты все время говоришь: "Тоже мне, тоже мне"? Разве ты лучше всех разбираешься? Ты в самом деле думаешь, что ты лучше всех разбираешься?

Девчонка взвизгнула вдруг, словно ее ущипнули или она увидела мышь. Закричала:

– Отвяжись, психованная!
– и ушла в подворотню.

Ольга растерянно оглянулась.

По улице шагал гражданин с портфелем. Он был высокий и пестрый, в костюме из синтетической ткани. Еще на нем была шляпа и макинтош. Макинтош этот переливался, менял окраску из серо-зеленой в синеватую и фиолетовую, как спина жука-скарабея. Гражданин высоко держал голову, смотрел на всех окружающих пристально и снисходительно.

Поколебавшись немного, Ольга догнала его.

– Извините, пожалуйста.

– Ты меня, девочка?
– спросил гражданин.

– Ага. Извините, пожалуйста, я всегда слышала, что в вашем городе очень вежливые люди. Я тоже родилась здесь, и всегда гордилась, и всегда старалась...

Гражданин опустил голову, он как будто нацелился в Ольгино рыжее темя.

– К сожалению, вежливых осталось мало. Вежливые в войну вымерли.

– Шутите, - сказала Ольга.

– Шучу, - сказал гражданин.
– Я часто шучу. Шутка - признак здоровья.

Ольга подумала и потом спросила со вздохом:

– Скажите, пожалуйста, мои волосы в самом деле такие противные?

– Это тебе очень важно?
– спросил гражданин.

– Очень.

Гражданин откинул голову. Потрогал Ольгины волосы пальцами сквозь перчатку.

– По-моему, в самый раз, - сказал он.
– Элегантно. Может быть, несколько смело. Вот эта прядка над виском вроде бы что-то не так. Если ее пригладить, то в основном, я полагаю...

Ольга перебила его:

– Я про цвет.

Гражданин снова помедлил, помолчал, и покашлял, и еще дальше откинул голову.

– По-моему, довольно приятный серый цвет.

– Что вы, я рыжая, - прошептала Ольга.

– Рыжая?
– Гражданин торопливо погладил ее по голове.
– Все равно. Извини, я дальтоник. Я не различаю краски.

– И вы никогда не видели рыжего цвета?

– Никогда.

– И вот эти листья вам кажутся серыми?

– Да... Они серые...

– И вам не страшно?

Гражданин изумился, обиделся даже.

– Страшно? Напротив. Мне лично кажется нелепым и нездоровым все видеть в различном цвете. Это, знаешь ли, раздражает. Я лично думаю, что все нервные заболевания у нас происходят от пестроты жизни. Да, да...

– И все люди вам кажутся серыми?

– А что тут такого странного?

– Я еще не умею сказать, что именно... Но если подняться вверх и глянуть на людей сверху, то покажется вдруг, что это не люди, а булыжная мостовая.

– Ты говоришь по-детски, - сказал дальтоник.
– Запомни: люди - наше богатство.
– И он пошел, подняв голову, с достоинством и спокойствием человека, выполнившего свой долг.