У меня вылетает судорожный смех.

— Да, верно. По крайней мере, предоставить девушке иллюзию выбора.

Он скрещивает руки на своей широкой груди.

— Не хотела бы ты переехать ко мне сюда?

— Я останусь здесь на несколько дней, а потом мы поговорим об этом.

— Видишь, почему я не спрашивал, потому что это глупость?

— Я не ребенок, Джек. Ты не можешь решать за меня.

Он подходит ко мне.

— Как ты не понимаешь? Я не смогу спать, если не уверен, что ты в безопасности.

Я смотрю ему в лицо, он говорит правду, я чувствую это.

— Такое может произойти с кем угодно, — тихо отвечаю я.

— Это случилось не с кем угодно. Это случилось с тобой.

— Не думаю, что он захочет в своем состоянии вернуться после того, что случилось с ним прошлой ночью, правда ведь?

— Я защищал, что принадлежит мне, Лили, — в его голосе не слышится никаких угрызений совести. Лицо — ледяное спокойствие.

Я вздыхаю. Голова раскалывается, у меня не хватает сил бороться с ним.

— Хорошо, ладно, давай поговорим об этом, когда мне станет лучше.

— Хочешь позавтракать?

— Да, хочу. Я хочу мороженое.

— На завтрак?

— Мне всегда разрешали есть мороженое, когда я чувствовала себя плохо, — говорю я, совершенно не задумываясь над тем, что только что сказала.

В утреннем свете его глаза внезапно сверкают, как изумруды. Недоступные, но он говорит совершенно мягко и дружелюбно.

— Какое ты предпочитаешь?

— Мне нравится фисташковое и ванильное, но я готова на любое, которое есть в морозильнике.

Он приносит мне пиалу с мороженым и печеньем, садится и наблюдает, как я ем.

— Я вернусь к ланчу, — говорит он, и слегка целует меня в другую щеку, которая не опухла и пульсирует от боли.

Как только я слышу, что за ним закрывается дверь, медленно выбираюсь из постели и хромаю в другую спальню, где находятся мои привезенные на какое-то время вещи. Моя гитара стоит, прислонившись к шкафу. Я беру ее, опускаюсь на кровать, и провожу по струнам. Внутри у меня полный бардак от всех сумасшедших чувств. Возможно, я все еще пребываю в шоке из-за того, что случилось вчера, потому что чувствую себя полностью оцепеневшей. Никаких поверхностных эмоций. Я только помню Джека, и кровь на его одежде, помню его беспомощные слезы, стекающие по лицу. Я вспоминаю тот последний раз, когда плакала и плакала, и была не в состоянии остановиться. Мои пальцы сами собой начинают перебирать струны, из меня непроизвольно выливаются слова.

Всю свою боль я изливаю своими пальцами.

Я всегда пою одну и ту же песню. Всегда выплескиваю свою печаль в ней.

«Убивай меня постепенно своей песней. Убей меня нежно».

Я забываю о том, где нахожусь и возвращаюсь туда, где мне было так хорошо, где вокруг в моем мире все было хорошо. Мои родители ушли в кино. Я слышу, как мой брат внизу делает себе сэндвич с вареньем, создавая полный беспорядок на кухне. На улице идет дождь, а я лежу на кровати, положив руки под голову и наблюдаю за вспышками молний в небе.

Я заканчиваю петь и слышу шум у двери, поворачиваюсь слишком быстро, и жуткая боль отдается в ребрах. Джек стоит в дверном проеме уставившись на меня. Он, кажется, побледнел, это видно даже сквозь загар.

— Почему ты дома? — обвиняя, спрашиваю я, хотя на самом деле не собираюсь его ни в чем обвинять.

— Не знаю, почему я вернулся, — отвечает он, подходя ко мне и опускаясь на колени. — Я не знал, что ты так хорошо можешь играть на гитаре.

Я пожимаю плечами, и испытываю очередную порцию боли.

— Теперь знаешь.

Он скользит пальцем по моей щеке, стирая дорожку, оставленную слезой.

— Кого ты оплакиваешь, малышка?

Я замираю.

— Никого. Я плачу ни из-за кого.

— Ты обладаешь талантом, Лили Харт? — спрашивает он мягко, но его глаза ищущие и смотрят обеспокоено. Кто знает, сколько еще он будет так терпелив со мной?

* * *

Три дня спустя, я сижу на унитазе и наблюдаю, как он погружается в пену в ванне, когда его голова показывается на поверхности, у него на волосах остается шапка из пены. Он протирает глаза, чтобы стряхнуть пену. Это так мило, что мое сердце начинает биться быстрее. Он открывает глаза, я заново восхищаюсь, насколько они прекрасны. Я стараюсь не пялиться на его выпирающие мышцы плеч.

— Моя мама хочет с тобой познакомиться.

Мои глаза расширяются от удивления.

— Она тебе понравится.

— Это немного рано.

Тень проходит по его лицу.

— Ничего это не рано, Лили. У нас очень дружная семья.

— Я не готова, Джек. Посмотри на меня. Я не могу показаться перед твоей матерью в таком виде.

— Ладно, я познакомлю тебя с ней, когда синяки не будут такими явными.

Я облегченно вздыхаю.

— Спасибо, Джек.