Конечно, и доказал: ни в какое время не вытребуешь у природы пропавших волос.

Но твой аргумент не доведен до конца; почему их не вытребуешь?

А я его дополню: Время само лысо и хочет, чтобы до конца мира у всех было на голове пусто и лысо.

Вот ты и кончил лысым заключеньем. [11]

Но тише! Кто-то подает нам знаки.

Входят Адрианаи Люциана.

Да, Антифол, смотри, суров и хмур;

Дари другим всю сладость этих взоров.

Не Адриана, не жена тебе я!

А было время — ты охотно клялся,

Что слаще слов не слышал никогда,

Что ничего прекраснее не видел,

Прикосновения не знал нежней

И ничего не ел вкусней, как в дни,

Когда с тобой была я, говорила,

Тебя ласкала, подавала есть.

Как мог ты стать таким чужим себе же?

Да-да, себе — чужим став для меня:

Ведь я с тобою слита нераздельно;

Я часть твоя и лучшая притом.

Не разрывай же этого союза:

Ведь легче, мой любимый, каплю бросить

В пучину моря и потом ее

Извлечь опять несмешанной оттуда,

Без приращенья или уменьшенья,

Чем взять тебя, не взяв тем и меня!

Ведь как тебя задело б за живое,

Когда б ты знал, что впала я в разврат.

Что это тело, данное тебе,

Осквернено бесстыдством похотливым?

Ты б отшвырнул с презреньем имя мужа,

Содрал с меня запятнанную кожу,

Сорвал кольцо венчальное с руки

И разломал, навеки дав развод!

Ты это сделал бы? Так сделай сразу!

Меня позор измены запятнал,

И в кровь мою проникла грязью похоть:

Ведь если два — едина плоть, то разом

С тобой ты отравляешь и жену;

Распутна я от твоего разврата.

Оберегай супружеское ложе:

Когда ты чист, чиста я буду тоже.

Сударыня, ко мне ли ваша речь?

Не знаю вас: я два часа в Эфесе;

Мне город чужд, как ваших смысл речей;

Я слушал их, я полон был вниманья,

И все же я далек от пониманья.

Фи, брат! Зачем так изменились вы?

Когда с сестрой так странно обращались?

Она шлет Дромио вас звать домой…

Как, Дромио?

Меня?

Тебя; и, возвратясь, ты говоришь,

Что он побил тебя, крича: «Не знаю,

Знать не хочу ни дома, ни жены!»

Так с этой дамой сговорились вы?

В чем смысл и цель такого заговора?

Я, сударь? Я в глаза ее не видел!

Лжешь, негодяй: как мог тогда ты раньше

Твердить мне то, что говорит она?

Да отродясь не говорил я с нею!

Тогда откуда наши имена

Она узнала? По наитью, что ли?

О, как свое достоинство роняешь

Ты, подстрекая низкого раба

Противоречить мне! Оскорблена

Уже одним твоим я удаленьем;

Зачем удар усиливать презреньем?

Мой муж! За твой рукав я уцеплюсь,

Мой крепкий вяз! Лозою обовьюсь

Вокруг тебя, чтоб мощь твоя и сила

И мне, бессильной, крепость сообщила!

И разделять что может нас с тобой?

Колючки, плющ нахальный, мой дрянной?

Отрежь его, иль будет он впиваться

Все дальше вглубь и соками питаться!