– Зажигайте факел!

– Я запрещаю!

Первое приказание исходило от Мерлина, второе – от короля. Мерлин поднялся со своего места, вероятно, он хотел сам зажечь костер, насколько я мог об этом судить, но в это время я сказал:

– Оставайтесь на своем месте! Если кто осмелится подняться без моего разрешения, не исключая и короля, того я поражу громом и сожгу молнией!

Все послушно опустились на свои места. Конечно, я ожидал, что это так и будет. Только Мерлин колебался несколько мгновений, и я сильно волновался, наблюдая за ним. Но вот наконец и он сел, и тогда я вздохнул свободнее; теперь я знал, что масса в моей власти. В это время король сказал:

– Будь милостив, прекрасный сэр, прекрати это бедствие, предотврати беду и не испытывай нас таким ужасным образом. Нам сказали, что твоя сила не достигнет всей своей полноты ранее завтрашнего утра, но…

– Ваше величество предполагает, что это могла быть ложь? Да, это была ложь!

Мои слова произвели потрясающее действие: со всех сторон простирались руки и все короля осаждали просьбами, чтобы откупиться от меня какой угодно ценой, лишь бы только я прекратил это бедствие. Король был совершенно согласен с народом и потому, обращаясь ко мне, сказал:

– Объяви какие хочешь условия, уважаемый сэр, потребуй от меня хоть половину моего королевства, только избавь нас от этого бедствия, пощади солнце!

Моя судьба была решена. Я мог бы тотчас предложить свои условия, но в то же время не в моих силах было остановить затмение солнца. Я попросил дать мне время на размышление. Король сказал:

– Ах как долго! Как долго, добрый сэр! Будь милосерден! Посмотри, каждую минуту становится все темнее и темнее! Прошу тебя, скажи, долго ли это будет? Сколько времени тебе понадобится на размышление?

– Недолго! Может быть, полчаса, может – час.

Тут все кинулись ко мне с самыми страстными, самыми патетическими просьбами, но я не мог определить срока, так как не помнил, как долго должно продолжаться полное затмение. Я был в самом затруднительном положении, над которым приходилось призадуматься. Произошло нечто странное с этим затмением, и сам даже этот факт был не совсем для меня ясен. Действительно ли это шестое столетие, или все это совершалось во сне? Боже, если бы это был сон! Но тут у меня появилась новая надежда. Если мальчик не ошибся в числе и сегодня действительно двадцатое июня, значит, это не шестое столетие. Я дотронулся до рукава монаха и спросил его, какое сегодня число.

Он ответил мне, что сегодня двадцать первое! Когда я услышал ответ, у меня опять пробежал холод по телу. Я спросил его, не ошибся ли он; но тот отвечал, что он в этом вполне уверен и прекрасно знал, что сегодня двадцать первое число. Итак, этот волосатый мальчишка опять все перепутал! Действительно, в этот день и в этот час и должно начаться затмение солнца. Я сам это видел по солнечным часам, стоявшим невдалеке. Итак, я на самом деле нахожусь при дворе короля Артура и должен как можно больше выгоды получить от этого обстоятельства.

А между тем мрак становился все гуще и гуще, и народ приходил все в большее и большее отчаяние. И тогда я сказал:

– Я подумал, сэр король, чтобы преподать вам урок, я не буду останавливать мрак над землей и день будет превращен в ночь, но вернуть вам солнце или погасить его – это будет зависеть от вас. И я должен остаться с вами. И вот каковы мои условия: вы, ваше величество, останетесь королем над всеми вашими землями, как и следует государю, вам будут воздаваться все подобающие королевскому достоинству почести, но вы должны сделать меня пожизненным министром со всей полнотой исполнительной власти; дать мне один процент с той суммы, которая составляет приращение к доходу казны. Но если мне не хватит этих денег, то я уже не буду иметь права просить прибавки. Удовлетворяет ли это вас?

Раздались громкие рукоплескания, и послышался громкий голос короля:

– Снять с него цепи! Пусть знатный и простой, бедный и богатый, – словом, все мои подданные воздают ему должные почести, так как он отныне правая рука короля и его место на самой верхней ступени трона; он облечен всей полнотой власти и могуществом. Теперь рассей же этот ужасный мрак и дай нам свет чудного солнца, тогда все будут благословлять тебя!

На это я возразил:

– Если обыкновенный человек посрамлен перед народом, это еще не беда, но для самого короля большое бесчестие, если кто-либо видит его министра нагим, и потому, прошу тебя, избавь меня от этого позора. Прикажи принести мне мою одежду!..

– Она не для тебя теперь. Ты достоин другой одежды, – прервал меня король. – Принесите ему одежду, какую подобает носить принцу!

Моя голова усиленно работала. Мне нужно было как-то оттянуть время до полного затмения. Мне приходилось выдумывать различные препятствия, лишь бы только выиграть это время, так как в противном случае они стали бы умолять меня рассеять мрак, а это вовсе не было в моей власти. Послали за одеждой, на это ушло некоторое время, но все же этого было мало, полное затмение солнца все еще продолжалось. Мне необходимо было придумать еще какую-нибудь отговорку. И вот я сказал, что мрак должен продлиться еще некоторое время, потому что король, быть может, дал это обещание под влиянием первого порыва; поэтому мрак еще немного сгустится, и, если и после этого король не отступится от своего обещания, вот тогда мрак и рассеется. Конечно, и король, и присутствовавшие не очень приветствовали такое условие, но я стоял на своем, оставаясь непреклонным.