Ирина склонилась, обхватила губами член представителя внутренних органов и задвигала ртом по его стволу, активно обрабатывая языком по всей длине. Она сразу взяла высокий темп, надеясь в этот раз всё же опустошить его яички и как можно быстрее. Изюмов откинулся в кресле, а одну руку положил на плечо сосавшей его член Ирине, контролируя ритм её движений. Маленький кабинет заполнился чмокающими звуками минета. Если бы Ира знала в подробностях, как именно умерла наркоманка Галя, познакомившая их той зимней ночью, то вряд ли сейчас обсасывала с причмокиванием и пусть слишком наигранным, но всё же удовольствием, орудие того убийства. Но эту тайну участкового она не знала.

Ира вдруг почувствовала как резко напрягся у неё во рту член Изюмова, стал увеличиваться. Она ощущала языком и губами как жутко он запульсировал от возбуждения превращаясь в зверя, стал упругим как тугая пружина. Она схватила его рукой у самого корня и стала ещё энергичнее ласкать языком разбухшую багровую головку. Ей нравилось чувствовать свою женскую силу, лишь от неё сейчас зависело мужское удовольствие и это жутко возбуждало. Горячие волны жаркой влаги забились у неё между ног, низ живота закололо от желания насадиться на член. У неё сейчас было то, что приносило колоссальное удовольствие, была власть над этим мужчиной.

Она не догадывалась, её умения здесь абсолютно не при чём. Даже суперпрофессиональные оральные ласки не способны разбудить удовольствие Изюмова. Его возбудила память. Просто воспоминания. Он вспомнил как умирала наркоманка Галя. Как она задыхалась, как мышцы её горла сжимали его член в предсмертной агонии, а он всё туже затягивал ремень. Он всё это с удовольствием вспомнил. Смаковал каждую секунду воспоминаний. Вот, что его так распалило, разбудило его зверя. Но Ира не знала эту тайну Юрия Олеговича.

Неждущие.

Я сидел на скамейке подставив лицо майскому солнцу и курил. День выдался на удивление солнечным и тёплым, что для холодного серого Мурманска редкость, а в этом году случилось вообще впервые.

Я ждал Сергеича. Мы приехали в город ещё утром, я покинул монастырь навсегда, Сергеич же приехал на один день. У него в городе было дело особой важности, исполнить свою мечту, увидеть наконец внучку.

Отец Николай отпустил Сергеича с условием, что я его не брошу в случае чего, не дам сорваться и запить горькую и помогу потом вернуться на подворье. Он чувствовал, опасался, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Не хотел отпускать, боялся, что будет хуже, что Сергеич навсегда потеряет единственную мечту дававшую хоть какой-то стимул для жизни и не переживёт боли от этой потери. Но батюшка не выдержал пытки видеть слёзы на глазах старика и взяв с меня слово присмотреть за Сергеичем, отпустил.

Теперь я сидел у памятника и ждал ушедшего за своей мечтой седого старичка.

Озорной хулиганистый мальчишка Ромка встретил свою любовь в школе, на сцене актового зала. Они играли пьесу по самому известному произведению Шекспира, историю о двух молодых влюблённых. Ромка не хотел играть, абсолютно не хотел участвовать в постановке, но другого варианта исправить грозивший неуд в четверти по литературе у него не было. А дальше Ромео увидел свою Джульетту и пропал навсегда, просто утонул даже не пытаясь спастись. Секундная вспышка и шальная пуля-дура любви сразила его в самое сердце. Всё как задумывал старик Вильям. Роман и Юля, Ромео и Джульетта. У суки любви с иронией полный порядок.

Он добивался любви своей Джульетты, отличницы Юли, несколько лет. Провожал из школы, таскал её тяжёлый портфель, дрался с любым, кто словом или даже взглядом мог её задеть или обидеть. Благодаря ей, своей любви, из двоечника он превратился в крепкого хорошиста, участвовал во всех пионерских и школьных мероприятиях. Старался быть везде и во всём первым. Первым для неё, ему было необходимо лишь её внимание. Она играла в театральном кружке и он записался в актёры, она вела литературный клуб и он зачастил в библиотеку, она получила второй юношеский по лёгкой атлетике и он бегал, прыгал, играл в футбол. Он изменился ради неё, изменил свою жизнь. И она заметила его. Заметила его любовь и приняла.

После школы Роман поступил в мореходку, а Юлия в педагогический университет. Но они теперь были вместе, каждый день вместе расставаясь лишь на часы учёбы. Часы казавшиеся десятками одиноких лет.

Самое серьёзное испытание их ждало после учёбы, три года срочной службы Ромки на Северном флоте. Три года ожидания, нежных писем и любви. Они любили друг друга через тысячу километров, назло протестующим родителям и сопротивляющейся их счастью судьбе. Любили и охраняли своё чувство словно долгожданного первенца. А может и наоборот, это любовь охраняла их, кто знает.

Дембелизовавшись, Роман забрал свою любимую и увез в заполярный Мурманск. Холодный город, разлучавший их три долгих года, теперь стал местом рождения их семьи, появления на свет сына и увы, но кладбищем их любви и счастья.

Сейчас Сергеич приехал только ради того, чтобы увидеть внучку. Он не видел её никогда. Точнее никогда не видел вживую, лишь на фото со странички сына в соцсети. Это я ему показал.

С Романом Сергеичем я познакомился в изоляторе Ленинского РОВД, где отбывал предписанные доброй тётенькой в мантии пятнадцать суток. Сергеич занимался там тем же самым, впрочем как и все вынужденные посетители данного заведения. Не сказать, что мы сдружились, просто общались. Сергеич оказался не плохим собеседником, а так как заниматься в изоляторе больше нечем, мы и разговаривали все пятнадцать суток.