Д. Тэпскотт и Э. Уильямс советуют иметь в виду две реальности. Первая состоит в том, что половина сетевого трафика приходится на обмен файлами. Это ставит нас перед фактом: «сетевое поколение» больше не подчиняется копирайту в его прежнем понимании. Люди рассматривают хакерство и переработку данных как своё законное право «и не позволят устаревшим законам об интеллектуальной собственности встать у них на пути» (Tapscott, Williams, 2008, с. 52). Всё больше художников также понимают, что не обязательно контролировать рынок, чтобы предложить клиенту наиболее ценный продукт. «Бесплатный контент — это прочно укоренившаяся реалия. Так что художникам придётся предложить публике продукт, который будет лучше бесплатного» (Tapscott, Williams, 2008, с. 282). Кроме того, в действительности у людей молодого возраста больше времени, чем денег, и это является главным поводом для поиска бесплатного материала. При этом у людей старшего возраста, наоборот, денег больше, чем времени. Поэтому они предпочитают покупать и в то же время избегать риска, потому что на бесплатные продукты не распространяется гарантия на тот случай, если что-то пойдет не так (Anderson, 2009, с. 185,219).

Цифровой формат невозможен без подводных камней, даже в области книг. До настоящего момента предполагалось, что появление цифрового устройства для чтения было бы крайне нежелательно. Такой подход дал бы печатным книгам огромное преимущество перед всяческими цифровыми ухищрениями, особенно в отношении удобства читателя. Эта иллюзия была развенчана. По наблюдениям экономиста П. Кругмана, процесс чтения с электронной книгой Kindle от Amazon виртуально сопоставим с чтением традиционной книги (The New York Times, 6 июня 2008). He нужно обладать даром предвидения, чтобы понять, что электронные приборы для чтения составят серьёзную конкуренцию печатным книгам в не столь отдалённом будущем.

Как будут развиваться события, если копирайт исчезнет? Несколько вариантов сразу приходят на ум, но они далеко не единственные. Во-первых, непосредственный текст окружён большим количеством рекламы. Во-вторых, клиенты могут платить по своему усмотрению, как в случае с К. Доктороу. Автор устанавливает контакт со своими читателями, и те покупают его работы. Кто-то не станет этого делать. Третий вариант, в основном, касается научных трудов, находящихся в свободном доступе. Автор изначально не извлек из них выгоды, и теперь они смогут получить такое широкое распространение, о каком прежде не шло и речи. Университету или фонду всё же придётся оплатить расходы на рецензирование, редактирование и т. п., но оно того стоит.

Безусловно, нам очень хотелось бы привести множество примеров тому, что художникам станет легче выживать в отсутствие копирайта. Если вы на это надеялись, нам придётся разочаровать вас, не считая странного исклю-чения в лице группы Radiohead. Его нельзя не упомянуть. О нем мы расскажем ниже. Почему бы нам не подкрепить теорию живыми примерами, из которых станет ясно, что мы имеем в виду? Если бы они у нас были! Откровенно говоря, примеров, имевших место в условиях, которые мы рассматриваем как необходимые, нет. Мы могли бы притвориться, что копирайт уже исчез, и действовать соответственно, но он всё равно всё ещё играет свою роль. В то время как культурный рынок всё ещё не освобождён от доминирующих игроков, в свою очередь.

Так что мы всё же рассматривали идею вымышленных примеров. Но это требует арифметических расчётов, составления экономических моделей и рассуждений о том, как можно всё структурировать иначе. Это слишком серьёзная задача для данного исследования. Не только из-за наших ограниченных возможностей, но и потому, что сперва нам нужно лучше понять, каким образом изменятся рынки, по крайней мере, в теории.

Мы черпаем материалы для наших мини-исследований из самых разных отраслей искусства: литературы, музыки, кино, изобразительных искусств, а также разнообразных направлений дизайна. Мы сгруппировали их по способам производства, распространения и потребления.

Вероятно, вас удивит то, что мы не выделили отдельной категории для театра и танца. Этому есть объяснение. В этом секторе копирайт распределяется между автором сценария, композитором и, иногда, дизайнером или художником-постановщиком. Поэтому связанные с ним проблемы и их решения лучше расположить в соответствующих категориях, таких как книги, музыка и, где это приемлемо, дизайн. Поскольку копирайта больше не существует, любой может, к примеру, поставить спектакль так, как он показывался прежде, или же в изменённом варианте. Если бы копирайт по-прежнему существовал, тут же появилось бы гневное письмо от юриста, выступающего от имени режиссёра-постановщика, которому показалось, что его работу присвоили. При этом не помешало бы выплатить компенсацию оригинальному режиссёру или хотя бы уведомить его о новой постановке, хотя это уже, скорее, вопрос элементарной вежливости. А если сценарист настаивает на том, чтобы произведение исполнялось именно так, как он указал? Что ж — почему бы не проявить уважение к этому желанию? Всякий, кто хочет поступить иначе, должен объявить, что постановка опирается на сценарий или пьесу конкретного автора.

Книги

Дело писателя — писать. В новой рыночной ситуации он точно так же ищет издателя. Если поиски завершаются успехом, две стороны заключают контракт, в котором, помимо всего прочего, оговаривается размер роялти. Затем издатель приступает к работе и подготавливает книгу к публикации и маркетингу.

На этом этапе издатель имеет конкурентное преимущество. Он первым начинает распространять ту или иную книгу. Это даёт ему достаточно времени, чтобы сбалансировать доходы и расходы. Однако в новом мире, где нет копирайта и доминирующих рыночных сил, книга переходит в общественное достояние с момента её публикации. Таково естественное следствие новых правил. После этого любой человек, по сути, может взять и опубликовать ту же книгу.

Следует ли нам бояться такого развития событий? Не думаем. В предыдущей главе мы уже рассматривали вероятность того, что второй издатель захочет присвоить книгу себе и извлечь из неё выгоду. Это кажется весьма маловероятным, поскольку рынок тоже обретает новую конфигурацию. Шанс рискнуть появляется не только у второго издателя, но и у двадцати, тридцати, сорока других людей. Знание этого и понимание новых рыночных условий делает не особо привлекательной публикацию работы первоначальных издателя и автора без предложения им компенсации или получения от них разрешения.