Фильмы

В некоторых странах, как правило, европейских, разнообразие кинопродукции поддерживается при помощи субсидий и других инструментов, таких как фестивали, поддерживаемые правительством. К сожалению, большинство этих мероприятий, как правило, доступно ограниченной, часто лишь местной, аудитории. Можно сказать, что европейские фильмы перестали путешествовать по миру. Редко хоть один из них пересекает границу своей страны.

Во многих странах мира на рынках лидирует голливудская продукция. Это отчасти является результатом вертикальной интеграции по линии от производства к потреблению. Это может быть интеграция в буквальном смысле (когда несколько компаний находятся в руках одного собственника), а может складываться в каждом конкретном случае посредством солидных контрактов на доставку и приобретение, а также через участие в инвестициях. Также важным фактором является избыточная маркетинговая «бомбардировка» общества, о которой мы уже писали.

Какие прогрессивные изменения произойдут, если наши предложения воплотятся в реальность? Мы уже указывали, что появление фильмов-блокбастеров вряд ли будет возможно. Без оборонительного щита копирайта, без контроля над рынком и возможности тратить огромные суммы на маркетинг у инвесторов будет очень слабая мотивация вкладывать свои деньги в подобные «суперпроекты».

В системе блокбастеров коэффициент успеха кинолент весьма низок: лишь один из десяти фильмов приносит прибыль — но действительно огромную. Если же эта система рухнет, то шансы, по нашим подсчётам, поднимутся до четырёх из десяти. Бестселлер уступит дорогу нескольким фильмам, которые будут продаваться просто хорошо. С существенным сокращением риска, связанного с кинопроизводством, отпадёт необходимость высочайшей степени концентрации производственных средств. Ведущие студии будут замещены (благодаря антимонопольному законодательству в сфере культуры) более скромными технологиями производства, компаниями среднего или малого размера. С экономической точки зрения это, несомненно, обернется переворотом гигантского масштаба — хотя, вероятно, менее радикальным, чем кажется, поскольку звёздный час большинства голливудских студий явно миновал.

В результате будет производиться два типа фильмов: фильмы, которые обойдутся в пару миллионов евро (или долларов) или немногим больше, или же те, чей бюджет составит лишь 20-70 тыс. приблизительно. Каким образом фильмы этих двух типов будут окупаться?

Мы будем откровенны и признаём, что сборы от фильмов, бюджет которых составляет 2-3 млн долларов или евро, возможно, не смогут покрыть производственные расходы в кратчайшие сроки. Хотя в новых рыночных условиях такое вполне возможно: в конце концов, это не слишком серьёзная сумма для рынка, свободного от конгломератов. Но так далеко в своих предположениях мы пока заходить не будем. В зоне европейских рынков живут сотни миллионов людей — и столько же потенциальных зрителей. Всё, что нужно сделать, — это немного усовершенствовать систему дистрибуции на этом континенте. Европейская комиссия могла бы оказать здесь поддержку. В Амстердамском договоре чётко сформулирована эта обязанность правительств, Комиссии и Европейского Союза. Не будем забывать о том важном факте, что на будущем рынке больше нет блокбастеров. Таким образом, освобождается больше возможностей для разных фильмов и растёт любопытство аудитории. Повышается и вероятность того, что их производство станет легче окупаться.

На примере книг и музыки мы уже увидели, что существуют определённые варианты, когда художники и продюсеры действительно могут вернуть затраченные средства с существенной выгодой и без большого риска. В настоящий момент для фильмов среднего сегмента слишком велика опасность того, что их просто скопируют, не оставив создателю или продюсеру никаких возможностей заработать. Мы должны признать, что поиски решения для этой ситуации были наиболее трудной частью нашего исследования, и мы были бы рады поменять наши предложения на другие — лучшие.

Если фильм и впрямь так легко скопировать, и при этом необходимо определённое время, чтобы возместить расходы на него, то мы можем предложить лишь следующее. На фильм должен выделяться некий защищённый период проката, который даст его создателям преимущество перед остальными участниками рынка. Иными словами, это короткий отрывок времени, когда кинематографический продукт можно будет эксклюзивно эксплуатировать без видимого вмешательства со стороны других.

Почему это необходимо? В противном случае возникнет ситуация, в которой никто больше не решится брать на себя риск производства фильмов. Кинотеатры и телевизионные станции останутся без материалов к показу. Следовательно, есть, по крайней мере, две стороны, заинтересованные в некотором регулировании рынка, которое сможет обеспечить им постоянный приток фильмов.

Представляется, что эти стороны заключат взаимное соглашение, регулируемое частным или публичным правом. Какой вариант будет выбран конкретной страной, зависит от того, что для неё является наиболее привычной практикой в отношении таких документов. Договор может содержать соглашение об оплате, взимаемой за использование фильма. Оно будет эксклюзивным и исключит третьих лиц. Это соглашение может составляться на шесть месяцев, после чего фильм попадает в свободный доступ. Срок может варьироваться в зависимости от жанра.

Подобный договор заключается с определённой целью: обеспечить достаточный приток новой продукции в категории фильмов лучшего качества. Публика здесь является непосредственно заинтересованной стороной: она должна иметь возможность регулярно выбирать из ассортимента новых продуктов.

Как вы, наверное, догадались, мы долго задавались вопросом о том, не будет ли наше предложение воспринято как новая форма копирайта. Но, в конце концов, мы пришли к выводу, что в нашем варианте существует, по крайней мере, два серьёзных отличия. Первое состоит в том, что больше не будет владельца, который сможет запретить изменение фильма. Это отличие фундаментальное. В нашем сценарии итоговый материал может быть изменён и как угодно аранжирован. Любой желающий сможет переработать существующий фильм. Если в мире копирайта такие вольности сочли бы святотатством, то мы, наоборот, склоняемся к поощрению адаптаций. Переработанный фильм может, в свою очередь, быть вписан в соглашение между производителем, с одной стороны, и кинотеатрами и телевизионными станциями — с другой.

В этом состоит основное отличие нашей системы от копирайта. Второе же заключается в том, что любой желающий сможет показывать фильм в любой ситуации. В условиях копирайта правообладатель существенно контролирует условия эксплуатации. По нашему плану право на такой контроль исчезнет.

Кто-то скажет, что это всё же означает создание исключительных прав, пусть и на краткое время — разве не похоже на копирайт? На наш взгляд, нет. Однако углубленное обсуждение этой темы не принесёт вреда. Не следует забывать и о том, что мы не только отменили копирайт, но и превратили рынок в игровое поле с равными условиями, а это не менее радикальное вмешательство.