Едва ли можно придумать какой-либо способ предотвращения свободной циркуляции фильмов вне рынка, в цифровом формате. Как мы уже говорили, истинные ценители проявят уважение к производителю и, вероятно, будут платить за фильмы — в то время как прочие извлекут выгоду.

Порядок технического воплощения предлагаемой нами договорённости в рамках частного или публичного права не должен быть усложнён. Необходимым инструментом для этого является некая расчетная палата*. Фильмы подразделяются на категории в зависимости от того, в какую сумму обошлось их производство и для каких кинотеатров и телеканалов они подходят. Тогда расчёт сумм, которые надлежит уплатить, и осуществление платежей сравнительно упрощаются.

Разумеется, ещё предстоит всерьёз подумать о том, как такие договорённости смогут выполняться в международном масштабе. Представьте себе, например, систему кросс-коллатерализации*. Ожидается, что фильмы будут «путешествовать» между странами гораздо активнее, чем сейчас. Ведь уже не будет кинематографических продуктов, запускаемых одновременно по всему миру при избыточной маркетинговой поддержке. Это могло бы поспособствовать развитию восприимчивости общества к кинематографическим культурам других стран.

Вполне вероятно, что и производство, и демонстрация фильмов полностью перейдут в цифровую плоскость. Это даст кинотеатрам свободу составлять свою программу в зависимости от тематики. Им больше не придётся ждать, когда станут доступны очередные копии. Производителям, в свою очередь, не обязательно будет просчитывать всё до копейки, чтобы решить, какое количество копий должно быть выпущено — теперь их число может быть бесконечным. Также не стоит беспокоиться о том, что один продюсер, вертикально интегрированный с сотнями, если не тысячами кинотеатров, при помощи цифрового формата выставит на рынок неожиданный блокбастер, и это ему будет сделать ещё проще, чем сейчас. В нашей модели, как уже было сказано, не существует такой вертикальной интеграции.

Выше мы упоминали о том, что многие фильмы, чьё производство стоит несколько миллионов евро, снимаются исключительно благодаря субсидиям. Если наши предложения приживутся и хорошо себя зарекомендуют ( чего мы и ожидаем), в новых рыночных условиях многие фильмы станут прибыльными. Субсидии им больше не потребуются. Однако правительству всё же следует оставаться начеку. Всегда будут существовать определённые жанры, которые никогда не принесут прибыль, даже на рынке, представляющем собой единое игровое поле равных условий. Если наша цель — жанровое разнообразие и свобода выбора, то мы должны сделать производство таких фильмов возможным при поддержке субсидий.

Мы прекрасно понимаем, что у бедных стран существует гораздо меньше финансовых возможностей для этого, ведь даже оснащение фестиваля необходимым оборудованием требует немалых затрат. Однако то, что они всё-таки проводятся, показывает: общество активно вовлечено в развитие своего кинематографического климата. Между прочим, нормализация рынка — в том числе и в данной области — создаёт лучшие условия для локальных производителей.

Обратимся теперь ко второй выделенной нами категории фильмов — таких, бюджет которых составляет 20-40 тыс. долларов или евро. Масштабы их производства стремительно растут. Оборудование для съёмок с каждым днем становится всё дешевле, в то время как его качество повышается. Один из примеров — лента «Любовь побеждает всё», снятая малазийским режиссером Т. Ч. Муй и завоевавшая первую премию на международном кинофестивале в Роттердаме в 2007 году. Съёмки этого фильма обошлись всего в 20 тыс. евро. И это не исключение. В Нигерии каждый год снимают несколько тысяч фильмов с примерно таким же бюджетом.

Конечно, в данном случае речь идёт о фильмах, отличающихся от тех, которые мы смотрим обычно. Опять же, многое зависит от того, что именно вкладывать в понятие «мы». Миллионы людей по всему миру привыкли как раз к такому кино. Они не знакомы с иными повествовательными структурами, нежели те, которые развиваются внутри этих жанров. Теперь изменится и обстановка, в которой такие фильмы демонстрируются, и критерии их одобрения или осуждения. Очевидно, что и риск производителя приобретает иные масштабы. Актёрам и съёмочной группе можно обеспечить фиксированную плату за их вклад в создание фильма, или же они могут разделить риск вместе с продюсерами, — в этом случае их доход будет зависеть от успеха фильма. Тогда желательно, чтобы они имели ясное представление о том, что делают, и знали, чего ждать.

Для таких фильмов разрабатываются различные экономические модели. В Нигерии производитель, как правило, работает над целым рядом фильмов в год, одновременно или последовательно. Фильм снимается и монтируется в течение пары недель. У производителя есть своя сеть менеджеров по продажам, раскинутая по всей стране, через которую в течение нескольких дней он продаёт десятки тысяч — а иногда и сотни тысяч — видеозаписей. Это даёт ему преимущество перед потенциальными «безбилетниками» в виде дополнительного времени.

Исходя из наших рассуждений, можно прийти к выводу, что частично интегрированная вертикально сеть, подобная этой, создаёт бескомпромиссное доминирование на рынке. И всё же этого нельзя утверждать наверняка. Ведь существует множество провайдеров, у каждого из них своя сеть, и каждый готов бороться до победного конца, если потребуется. К тому же через пару недель у фильма попросту истекает срок реализации — рынок насыщается множеством новых лент, которые анонсируются ещё в предшествующих фильмах. Так, каждая из них становится малой составляющей одного гигантского (и, что интересно, незапланированного!) эпического полотна. Эти фильмы часто откликаются на злободневные проблемы и, в свою очередь, вносят в них свою лепту.