Она вскочила, торопливо оделась, спрятала под кожух оружие, превращаясь в неприметного мальчишку.

— Откуда знаешь?

— Осведомитель шепнул. Правда и стражам он может шепнуть про нас. Так что, не медли.

Но топот на лестнице раздался раньше, чем они успели выйти.

— Шаарта! — выругался Дир и метнулся к окну. Выкинул мешки и спрыгнул. Перекувыркнулся, встал на ноги и протянул руки: — Прыгай, я поймаю!

Вейн заколебалась. Окна второго этажа были слишком высоко, и страх перед падением заставил ее остановиться.

— Прыгай! — прошипел Дир.

Она залезла на окно, и тут ее схватили чьи-то руки, втащили обратно в комнату.

— Попалась, Кьяра, — усмехнулся страж.

Вейн отчаянно вскрикнула, забилась в его руках, но Темный обладал связующей магией. Он крепко держал ее руки, не давая добраться до клинков и яда. А потом перерожденный свистнул, призывая стражей, и Путница дернулась изо всех сил. В памяти вспыхнула картинка, как ей связывают руки там, в мире людей, оттаскивают от окровавленного тела Ксандра…

И Темный вдруг завыл от боли, а Вейн изумленно обернулась и опешила. Ее тело горело синим пламенем, не причиняя ей никакого вреда, но сжигая стража. Пламя вспыхнуло и погасло. Задумываться было некогда, по коридору уже бежали другие Темные. Вейн вскочила на окно, и почти не глядя, спрыгнула вниз. Ее поймали сильные руки, на миг прижали к груди.

— Я уже хотел уходить без тебя, — усмехнулся Дир. — Лошади там.

— Вон они! — заорал страж, высовываясь из окна: — Сюда!

Обожженный ее пламенем Темный все так же выл на одной ноте.

— Что ты с ним сделала? — пришпоривая лошадь, крикнул Охотник

— Нож всадила, — ответила Вейн и тоже ударила кобылу по бокам. Лошадка недовольно заржала, распахнула крылья и огромным рывком рванула вперед.

Они неслись, как сумасшедшие, весь день, опасаясь преследования. Лишь изредка останавливались и шептали отводящие глаза заклинания, израсходовав почти все силу, что была у них припасена. И почти весь белый песок. Но зато Темные теперь вряд ли смогут их выследить. Только глубокой ночью, когда ехать в темноте уже становилось опасно, они достигли путевого дома, где и остановились на ночлег.

— Придется на какое-то время затаиться, — с сожалением пробормотал Дир, когда они заперлись в комнате наверху. — Переждать. Боюсь, нас будут искать. У того Темного, что мы ополовинили, остался брат.

— Родной? — удивилась Вейн.

— Ага. Вместе за Излом попали, говорят. Мстить будет.

Он пнул ногой мешок с головой этого самого Темного, и Вейн поморщилась. Она все никак не могла привыкнуть к подобной бесцеремонности Дира.

— Куда поедем?

— Есть у меня домик на берегу… Как раз для таких случаев припасен. Переждем пару месяцев там. Денег у нас достаточно, хорошо поработали, — он усмехнулся.

Вейн вспомнила некоторые подробности их работы и вздохнула. Но Охотник был доволен, он и сам не ожидал, что из лейны получится такая хорошая приманка. За три месяца с ее помощью он заработал больше, чем за весь прошедший год.

— Спать ложись, — он зевнул во весь рот, не стесняясь. — Встаем рано.

Вейн улеглась на единственную кровать, не раздеваясь и привычно закутавшись в плащ. Уснула быстро.

А проснулась от собственных слез, что не давали дышать, и губ, что целовали ее.

— Тихо, тихо, сладкая моя, хорошая. Не плачь… я с тобой…

Дир обнимал ее, крепко прижимал к себе, и она вздохнула, закрыла глаза, уткнувшись лицом в его грудь. Сколько раз она уже просыпалась так, от кошмаров, которые не помнила? Память не сохраняла их, а может, берегла хрупкое равновесие сознания, что с таким трудом выстраивала девушка.

Она запретила себе вспоминать о прошлом. Запретила думать, что в садах Талара уже расцвели айрисы, и леса стоят зеленые, наполненные птичьими трелями. Что в Далькотте сошел снег, и долина ожила, а в замке стало по-летнему тепло и солнечно. Что где-то там все так же живут, ходят, дышат те, кого она потеряла: родители, Люси, Леран… Все, кроме Ксандра…

Рыдания снова сдавили горло, и она крепче прижалась к Диру. Он чуть замер, а потом стал гладить ее спину, прижимая к себе, шепча на ухо что-то ласковое. И успокоившись, она снова уснула.