– Санька!
– позвали меня за угол склада, - давай на троих!

Костя Троицкий, сорокалетний грузчик, вынимал из-за пазухи пол-литровку "андроповской", самой дешёвой по тем временам - по 4 рубля 70 копеек, и наливал в стакан. Васька подъехал на своём погрузчике как раз в тот момент.

– Налить ему пятьдесят грамм?
– спросил меня второй компаньон, двадцатипятилетний Эдик Полуэктов, состоявший на учёте в психоневрологическом диспансере. Он тоже работал грузчиком, ранее был пару раз судим, затем ему психиатры поставили вялотекущую шизофрению, освободив тем самым парня от уголовной ответственности. По сравнению со здоровым в теле Константином, Эдуард был высоким и худощавым, но жилистым. Васька перед ними был вообще птенец.

– Нет!
– запротестовал я.
– Он ещё молодой.

И, обернувшись к Васе, виновато сказал:

– Поезжай, Васёк, поработай. Тебе в рабочее время лучше не надо. После вмажем. Не обижайся.

Рыбкин послушно поехал к своему месту работы, а Костя налил мне первую порцию в стакан. Я выпил, закусив квашеной капустой. Потом налил себе Константин, затем выпил и Полуэктов. Мы закурили, завели неторопливый разговор. До конца рабочего времени оставалось ещё долго. О Васькиной влюблённости я умолчал.

Три дня после этого случая мы не общались с Васей, делая вид, что каждый занят своими делами. На четвёртый, в получку, парнишка сам пригласил меня в наше излюбленное место - привокзальное кафе "Ветерок".

– Саня, пойдём отметим!
– вкрадчивым голосом сказал он мне, держа в руке сеточку с банкой маринованных огурцов.

– Ну пойдём!
– хлопнув рыжеволосого парня по плечу, весело ответил я.

Мы поехали по привычному пятому маршруту троллейбуса к вокзалу, уставшие и вымотанные майской жарой на работе. Полученные восемь червонцев под расчёт приятно грели внутренний карман ветровки, а Васька и вовсе радовался, поскольку получал ещё больше. Теперь он точно замутит со своей девушкой, и та обязательно ответит ему взаимностью!

В кафе мы едва нашли два места в уголке. Несмотря на жару, местные пьяницы и не думали расходиться. Аннушка была сегодня одна: мама заболела и слегла после очередной ссоры с сожителем. Совсем не было покоя от отчима и девушке. Но она умела справляться с трудностями, не подавать виду другим и по-прежнему улыбалась посетителям. Местные ханыги лезли без очереди, однако пришёл Пашка-лютый, быстро поставив всех на место. Это был тридцатилетний блатняга и главшпан Вокзальной. Сильный и упитанный, в модном костюме, молодой человек вежливо попросил у стойки девушку дать бутылку марочного, две кружки разливного пива и шампанского. Одна из подвыпивших компаний быстро уступила место авторитету, покинув помещение. Мужчина выпроводил стоявших в очереди пьяниц на улицу и пригласил Нюрку к себе за стол.

– Работа твоя подождёт, - спокойно сказал он, - давай лучше познакомимся поближе.

Девушка, подчинившись местному авторитету, села рядом с ним. У них завязался долгий разговор, в процессе которого наливались в бокалы, специально приготовленные для блатного, марочное и шампанское вино.

Мы сидели, удивлённо поглядывая на эту странную пару – казалось, давно знакомых, близких людей, как-то быстро нашедших общение меж собой.

– А знаешь, Саня, мне вчера не повезло...
– задумчиво произнёс Вася.

– Почему, дружище?
– настороженно спросил я.

– Полина пришла, вытянула из меня последние три червонца, которые я хранил ей же на подарок, и ушла.

Я был шокирован наглостью юной брюнетки - в мои времена девушки были проще. А Вася продолжал.

– Она меня даже не поцеловала, как тогда, на прощанье. Я хотел её обнять и прижать к себе, но Поля вырвалась, сказав "потом", и убежала.

– А зачем ты ей денег дал? И вообще, зачем ты дал знать, ещё не разобравшись, что она за девушка, что у тебя есть деньги?
– вдруг на повышенном тоне возмутился я.

– Саня, мне кажется, я люблю её...
– виновато ответил мне Васька.

Я взял со стола бутылку "пшеничной", разлил по стаканам.

Мы выпили, захрустев огурцами из банки. Напротив продолжала общаться Нюрка с местным авторитетом. Нетрезвая девушка громко смеялась, а Паша-лютый уже вовсю прижимал её к себе.

– Саш, у тебя деньги есть?
– спросил через два дня после получки Вася.

– Ты же получил чуть ли не вдвое больше моего!
– удивился я. – Что, уже всё прогулял со своей девицей?

Васёк тяжело вздохнул и промолчал.

– Сколько тебе надо?
– добродушно сказал я и улыбнулся своему другу.

– Давай после работы в "Ветерке" поговорим!
– ответил Василий и пошёл к своему погрузчику.

Я поскрёб у себя в бумажнике, пересчитав бабло. Да, не густо! Но теперь моя очередь угощать - как-никак, друзья.

После работы, надев очки, я пошёл с Васей на троллейбусную остановку. Как назло, "пятёрки" не дождёшься... Поехали на "единичке" до вокзального спуска, спустились по лестнице.