– А мне, как ни странно, Васю жаль...
– с грустью в лице произнёс полковник. – Давай, майор, помянем этого парня, заодно и похмелишься.
– Старостин залез в шкаф и вынул початую бутылку "Зелёной", разлил по стаканам.

При виде спиртного майора передёрнуло, но он всё же спросил:

– Это вы про какого Васю? Про Костомарова, что ли?..

– Да, про него самого.

– Вы что, Пётр Ефимович! Он же зверь, такой же в точности, как и эти убийцы дяди Семёна, ничем не отличающийся. Он тёще голову топором разрубил, жена до сих пор в дурдоме, дети инвалиды.

– Это вы привыкли в нём только зверя видеть, - проворчал полковник и, сбавив тон, добавил, - это я во всём виноват, Федя. Вася писал мне, что у него в семье нелады... Вот только я закрутился со своими проблемами, не смог ему ни руку помощи протянуть, ни на письма ответить.

Пётр Ефимович встал, поднял стакан с вином и, не морщась, выпил.

– У всех бывают проблемы в семье, товарищ полковник!
– официально ответил Смирнов, так и не притронувшись к стакану с водкой.

– Ну, знаешь, ли... проблемы-то разные бывают, Фёдор! Я был таким же молодым следаком, как и ты, а Костомаров совсем мальчишкой. Васька по малолетству сдружился с бандой, но в преступлениях не участвовал. Хитро как-то уходил от этого всего. Но однажды подонки случайно убили Васиного отца. Убили так же жестоко, как и твоего старого знакомого дворника Семёна. Узнав об этом, парень не стал молчать, пришёл к нам в милицию и сдал всех участников банды. Из них остались всего двое, да и то - женщины. Одна бомжует на окраине города возле церкви, другая в психушке, где сейчас находится и жена покойного Костомарова - Раиса. Остальные вымерли в лагерях или были убиты такими же, как они. Я написал письмо в военкомат о досрочном призыве Василия в армию. Он отслужил, как положено, и научился там вождению автомашин.

Пока парень служил, у него умерла мать. Предалась разгульной жизни после нелепой смерти мужа, Костомарова-старшего, быстро спилась. Потом и вовсе её нашли мёртвой. Вскрытие не проводилось, женщину тихо похоронили. Вот и вернулся Васёк из армии в пустую квартиру, где его никто не ждал. Тогда я опять помог ему с трудоустройством, предложив ему работу шофёром в оперативной машине. Он согласился. Затем Василий обзавёлся семьёй, но уже без меня. Я уехал работать в Москву, на повышение. Вырастил дочь Ольгу, нашёл опытных столичных хирургов для больной жены Ларисы. У неё тяжёлый врождённый порок сердца...
– полковник замолчал, массируя грудь.

– Вот и у меня теперь щемит...
– доверительно и тихо произнёс он.

– Я вас, конечно, понимаю, Пётр Ефимович, - так же тихо сказал старший следователь, - но...
– договорить он не успел. Зазвонил внутренний телефон в кабинете у Старостина.

– Здравия желаю, товарищ генерал!
– быстро и чётко произнёс вмиг протрезвевший полковник полиции.

– И тебе не болеть!
– строго донеслось в областном центре. Дальше послышалось всё в приказном тоне, и Фёдор Николаевич увидел, что рука Петра Ефимовича, массирующая грудь, предательски задрожала, скулы пожилого шефа напряглись, лицо побледнело. Повесив трубку, полковник нахмурился:

– В управление опять вызывает. Чувствую, не к добру, Фёдор...

– Да не переживайте вы так, Пётр Ефимович!
– попытался успокоить своего начальника Смирнов.
– Не впервой ведь...

– Твоими бы молитвами, да Богу в уши!
– ответил полковник и тут же дал по другому телефону команду личному водителю заводить машину.

– Всё, Фёдор, бывай!
– Старостин похлопал майора по плечу. Смирнов растерялся и не нашёл что ответить.

– Правильно! Лучше молчи, - подытожил Пётр Ефимович, и оба торопливо вышли из кабинета, каждый по своим делам.

– Давай, сынок, жми на всю!
– хлопнул по спине Старостин молодого шофёра.

Парень резко развернул иномарку и, выжав педаль газа на высокой скорости, погнал служебную машину в областное управление.

Полковнику не давали покоя плохие мысли и дурное предчувствие. Он сидел, вжавшись в сиденье, и напряжённо думал. На сей раз генерал оказался в очень недобром расположении духа. Неужели этой старой лисе всё известно? И что Старостину от этой лисы ждать?..

Впереди показался пост ДПС. Дежурный капитан жезлом приказал водителю остановиться. Тот резко затормозил.

– Машину испортишь, сынок!
– покачал головой Пётр Ефимович.

– Инспектор дорожно-постовой службы капитан Дроздов!
– отдал честь офицер, - Предъявите документы.

– Сиди, я сам, - сказал полковник водиле и предъявил капитану своё удостоверение.

– Проезжайте, товарищ полковник!
– снова взял под козырёк капитан.
– Только уж так шибко не гоните.

– Постараемся, - процедил Старостин с какой-то злой усмешкой. Не любил он помех на дороге. Особенно когда ему тяжело.