— Какое решение? — робко спросила Йола.

— Я знал, что не могу жениться на женщине, не просто богатой, но владевшей замком моей мечты. Я должен был предложить ей что-то взамен. И я решил разбогатеть.

— Разбогатеть?

— Я знал, что сделать это будет нелегко, — продолжал маркиз, — потому что у меня не было иных средств, кроме той суммы, которую по своей щедрости выделил мне граф. Тем не менее я серьезно все обдумал и рассказал ему о своих планах. Он дал мне свое благословение, хотя мне почему-то кажется, что на самом деле он отнесся к моей затее скептически.

— И каковы были ваши планы? — поинтересовалась Йола.

— Я понимал, что в Париже обедневших аристократов не перечесть. Зачастую они были в тягость императору и представителям высшего света, которые ни в чем себе не отказывали и жили на широкую ногу.

Маркиз как будто бы вновь обдумывал решения, которые наверняка дались ему нелегко.

— Кроме того, у меня есть одно врожденное качество — я не люблю просить о помощи, — резко добавил он.

— И что же вы сделали?

— Я заставил весь Париж думать, что я богатый, беззаботный повеса.

— Богатый? — растерянно переспросила Йола.

— Я занял у одного приятеля некую сумму денег, — пояснил маркиз. — Не у графа, поскольку я ему и без того был многим обязан. Я пообещал вернуть деньги через пару лет и поклялся себе, что сдержу слово.

— И как же вы вернули эти деньги?

В ответ он насмешливо улыбнулся:

— Женщины любят, когда восхищаются их красотой, а мужчины — состоянием. В Париже полно мужчин, хвастающих друг перед другом своим богатством, которое они пускают на ветер, то есть тратят на женщин, с той же скоростью, с какой нажили.

— Я не совсем понимаю, какое это имеет отношение к вам, — промолвила Йола. При упоминании женщин она ощутила укол ревности.

— Я научился угождать и быть полезным мужчинам, которых можно встретить на каждом важном балу, на каждом званом обеде. Иногда, когда я в разговоре упоминал то, что мимоходом услышал в беседе, скажем, двух финансистов, они говорили мне, на чем можно сделать деньги.

— На бирже?

— На бирже, на бегах, на разнице валютных курсов. Всегда найдется тот, кто знает, кто умнее и сноровистей окружающих.

— И вы зарабатывали деньги… таким способом?

— Я их зарабатывал, потому что никто не догадывался, как отчаянно я в них нуждался, — ответил с усмешкой маркиз. — Я не миллионер, но две недели назад, когда я получил письмо из Богарне, я сказал себе, что приеду туда не с пустыми руками.

— Письмо? — переспросила Йола, прекрасно зная, что он имеет в виду.

— Да, письмо от графини, вдовы графа, который когда-то приютил у себя нас с матерью, — пояснил маркиз. — Она пригласила меня в замок, потому что Марии Терезе исполнилось восемнадцать и теперь она взрослая барышня.

— То есть вы знали, зачем вас туда пригласили? — спросила Йола.

— Да, знал, что обязан сдержать слово, которое когда-то дал графу: жениться на Марии Терезе и управлять поместьем, как того желал граф.

У Йолы перехватило дыхание, и она не могла вымолвить ни слова.

— Все было бы прекрасно, все было так, как задумывалось, когда мне было девять лет, — продолжал маркиз, — как вдруг… как вдруг я встретил вас. — Бросив взгляд на Йолу, он продолжил: — Вчера я спросил у реки, почему вы вошли в мою жизнь как раз теперь. И мне открылся ответ.

— Какой же? — еле слышно прошептала Йола.

— Это — судьба. Да-да, нас с вами свела судьба. По ее воле я полюбил вас. Судьба открыла мне, что любовь ценнее и важнее богатства, даже замка, о котором я мечтал всю жизнь.

Боже, неужели она ослышалась? Йола посмотрела на него, и сердце замерло в ее груди от того, что она увидела в его глазах.

— Поэтому, сокровище мое, — тихо промолвил маркиз, — я и приехал сюда рано утром, чтобы попросить вас стать моей женой!

Казалось, время остановилось.

Он видел, как к ее бледным щекам возвращается румянец, а в глазах появился счастливый блеск. Она вся лучилась светом, как будто над горизонтом взошло солнце и прогнало ночную тьму.

Йола недоверчиво посмотрела на него, словно отказываясь верить услышанному. Зато ее тело вновь ожило.

— Вы действительно этого хотите?

— Разумеется. Но у меня такое чувство, будто я предаю человека, который сделал для меня больше, чем все другие люди, вместе взятые. Я связан словом чести с девушкой, которую ни разу не видел с тех пор, как она была трехлетним ребенком. Сегодня я собираюсь в Богарне, чтобы объяснить там мое положение, прежде чем мы с вами поженимся.