Тем более, Пенкин рассказал, что при получении от корабля информации по капсулам, он так же уточнял этот вопрос и получил ответ, что при порче препаратов аппаратура капсулы их выявляет и не позволяет использовать.

За это время страсти немного улеглись и режим изоляции существенно смягчили без особых опасений, что пострадавшим опять может понадобиться медицинская помощь.

Наконец разрешили и посещения. Смирнову пришлось пережить пару неприятных минут, сначала выслушивая обвинения, а потом еще минут десять вытирая слезы любимой.

Поляков подвергся аналогичным знакам внимания, только в двойном размере.

Позволив влюбленным обсудить наедине произошедшее, будущий император собрал совет утром на четвертый день после прибытия с так называемого «мальчишника».

Костя начал свою речь, осудив участников авантюры и потребовав предоставить ему и другим членам совета подробную информацию о произошедшем.

Слово предоставили по очереди всем участникам, в том числе и вновь прибывшим.

Еще в начале совета Смирнов обратил внимание на странное выражение лица Кости. Будущий император выглядел рассеянным и, казалось, высказав в начале совета свое негативное отношение к произошедшему, тут же потерял к этому интерес.

Он встретился глазами с Ага-Притором, и тот утвердительно кивнул в ответ, дав понять, что так же обратил на это внимание.

После окончания последнего выступления, Костя опять взял слово.

– Дорогие участники похода. Я хочу поблагодарить за то, что благодаря Вашим усилиям мы смогли преодолеть огромные расстояния и трудности. Очень Вам благодарен, однако, вынужден объявить, что поход окончен. С этого момента Вы можете делать все, что заблагорассудится, не обращая на меня внимания. После произошедшего я осознал, что не могу руководить этим походом и не имею на его участников никакого влияния. В такой ситуации продолжение пути невозможно.

Костя встал со своего места, поклонился и направился к выходу из шатра в звенящей тишине.

Прошло пару минут, как Костя покинул шатер, но никто не спешил нарушить тишину.

Наконец Ага-Притор прокашлялся, и все взоры обратились в его сторону.

– Дорогие мои друзья! Я не являюсь участником Вашего похода и, честно говоря, как то не связывал нашу затею организовать дружескую пьянку, с конечной целью. Оказывается, зря! Стыдно признавать , что я поступил как зеленый юнец, а не как умудренный годами и опытом муж. Конечно, оказать помощь другу, очень важно. Вот только, как согласовать это с тем, что в это время ставится под угрозу конечная цель Вашего похода и игнорируется тот, кто организовал его. Отмечу, что Вы все добровольно отправились в это путешествие и согласились с тем, что Костя является полноправным командиром.

Честно говоря, начиная наш «мальчишник» ни я, ни кто другой не подозревали, насколько он будет опасным и насколько опасны эксперименты по перемещению во времени.

И вот теперь, я намерен обратиться к Косте с просьбой включить меня в состав нового отряда, если он изъявит желание сформировать такой, и готов ему присягнуть на верность как императору со всеми вытекающими из этого обязанностями.

Ага-Притор поклонился присутствующим и быстро покинул шатер.

Так как каждый немедленно решил выразить свое отношение к произошедшему, в следующие полчаса шатер больше напоминал восточный базар, причем, в самый пик торговли.

Минут через десять как Ага-Притор покинул шатер, Смирнов обратил внимание, что Велий и Степаненко тихонько выскользнули наружу. В другое время и при других обстоятельствах слово «тихонько» применительно к их «маленькому» другу вряд ли возможно было использовать, хотя, в этой кутерьме никто больше не обратил на это внимание.

Постепенно накал страстей ослабел до такой степени, когда стало возможным различать голоса отдельных участников.

Как это не покажется странным, первой смогла завладеть вниманием Даша. Конечно, за прошедшие годы девушка повзрослела и уже успела стать матерью, только привычка - вещь серьезная и большинство из их первоначального коллектива продолжали относиться к ней как к подростку.

Тем не менее, сейчас Даша оказалась сразу на высоте и, завладев вниманием слушателей, сумела в очень простой и понятной форме донести до всех свое мнение.

Общий смысл сводился к следующему- Ага-Притор оказался абсолютно прав и его примеру обязаны последовать все остальные, так как перед началом похода абсолютно добровольно и сознательно обязались подчиняться Косте как руководителю. А выходка ее любимого и «сотоварищей» могла привести к самым печальным результатам вплоть до их гибели.

Сумев перекрыть растущую волну возмущений, Даща закончила свою речь очень неожиданным и, по мнению удивленного Смирнова, довольно интересным предложением о том, что по окончанию похода они могут с чистой совестью считать, что больше никаких обязательств не имеют. Косте обещали помощь в походе и становлении его империи, только, насколько она поняла смысл обсуждаемых тем, никак не больше.

Этот вывод оказался настолько неожиданным, что возникла пауза, во время которой все лихорадочно принялись вспоминать о предшествующих путешествию событиях.