Сотни любопытных глаз устремились на меня. Архиерей протянул ко мне отеческую свою руку и принял книгу. Я чуть не расплакалась: как у Бога все удивительно просто.

– Похвально! Благодарим, – произнес он. – По какой причине такой прекрасный подарок мне?

Это был духовный экзамен, я чувствовала… Как же все объяснить в нескольких фразах? Народ вокруг нас замер.

– Когда мне предложили написать об Афоне, я сначала отказывалась. Если женщин на Афон не пускают, зачем женщине про Афон писать… Есть же мужчины, побывавшие там. Пусть и пишут.

– Действительно, – ободряюще улыбнулся владыка и передал мой альбом иподиакону. – И что же?

– Но издатели мои сказали: мы ведь просим не путевые заметки писать. Не обязательно профессионалу быть везде. Это и невозможно…

– Разумно, – подтвердил владыка.

– Я стала подбирать литературу по Афону, а ее очень мало. Читала и все равно очень сомневалась. И вдруг случайно прочитала вашу статью про Афон, она мне так понравилась! И почему-то мне показалось, что эта статья, как от вас мне благословение… – с замиранием сердца закончила я свой рассказ.

– Вот как! – улыбался владыка. – Господь благословит.

Сказал и со всей свитой направился к выходу. Тут подошел ко мне отец Онисим и спросил:

– Ну что? Как?

– Не знаю… Представляете, владыка взял мою книгу…

– Эка невидаль! Такую и патриарху не стыдно, – расстроился он. – Надо было внушить, что ты можешь для епархии писать. Чего растерялась?

– Да ладно! – улыбнулась я. – Пусть книги сами за себя говорят. Так приятно, что владыка мне столько времени уделил…

– А! – махнул на меня рукой отец Онисим. – С тобой каши не сваришь. Ладно, побегу отблагословлюсь от трапезы. Нет времени. Давай к машине, приду и поедем!

Я села на заднее сиденье – на переднем ждала супруга матушка.

Минут через пять мы увидели, что отец Онисим, торопясь обратно к машине, что-то кричит.

– Наталья! Наталья, выходи! Владыка благословил тебя на трапезу, – услышали мы.

– Вы что! – испугалась я. – Умру со страху.

– Отпоем, – ответил довольный отец Онисим. – Так прямо и сказал: очень жду.

– Меня? – не верила я.

– Тебя! Матушку-то вот мою не пригласил. Там, за столом, женщин нет, как на Афоне, – говорил довольный священник. – Давай, на выход без вещей.

И мы с ним направились к деревенской избе, в которой жил приснопамятный местный старец. Из сеней попали в коридор, в конце которого светился вход в комнату, оттуда доносился мерный стук вилок и ножей о тарелки. Заглянув из-за портьеры внутрь комнаты, я увидела, что из нее была вынесена вся мебель и поставлен сборный длинный стол, за которым сидели приглашенные батюшки – наверно, человек тридцать священников – и молча ели. Какая-то во всех чувствовалась скованность. Единственное свободное место было напротив владыки, который сидел при начале длинного стола, во главе сидел благочинный. У меня подкосились ноги.

– Вперед, Бог благословит! – отец Онисим подтолкнул меня внутрь импровизированной трапезной.

– С праздником! – робко поприветствовала я присутствующих.

На лицах священников застыл немой вопрос: кто она? На что архиерей ответил так:

– Прошу любить и жаловать. Писательница из Москвы, Наталья, – и указал мне место прямо напротив себя.

Я села: ни жива ни мертва. Отца Онисима втиснули на лавку среди сидящих на другом конце стола. Священники оживились. Произнесли здравицу за «дорогого владыченьку», который был очень прост в общении, но больше молчал. Мне казалось, что он видит меня насквозь – настоящий рентген. Я понимала, что напротив меня сидит личность историческая, человек, известный своим аскетизмом и молитвенным трудом, его имя вписано в летопись двух известных русских монастырей, как их первого восстановителя после советского запустения. Владыка был прекрасно образован и написал несколько богословских книг. Я чувствовала огромность личности владыки и не смела слова произнести.

– Что же наша гостья молчит? – ласково спросил владыка. – Расскажите нам что-то интересное про Афон. Отцы не читали столько книг про него. Нам, в провинции, будет очень интересно.

– Ой… – откликнулась я. – Я женщина. Как могу отцам про Афон рассказывать, куда женщин не пускают?

– Про Паисия Святогорца можно рассказать отцам… – посоветовал владыка.

– Благословите! – попросила я.

– Бог благословит.

– Я в него просто влюбилась! – воскликнула я.

Батюшки заулыбались.

– Аксиос! – улыбнулся и владыка и перевел. – Достоин.

– Меня потряс рассказ Паисия, – осторожно начала я, – об одном афонском подвижнике, старце из монастыря Есфигмен. Он был такой простец, который, казалось, не знал элементарных вещей, но при этом получил от Бога дар чудотворения. По своей малограмотности он считал почему-то, что слово «Аналипси», которое по-русски означает «Вознесение» – это имя святой, и молился ей: «святая Аналипси, моли Бога о нас». Как-то он должен был навестить в монастырской богадельне одного больного монаха, а угостить его было нечем. Тогда старец спустился по лестнице, открыл окно, выходящее к морю, протянул вперед руку и воскликнул: «Святая Аналипси, пошли мне рыбку для брата!» И внезапно – из воды выскакивает огромная рыбина и падает ему прямо в руки… Просто чудеса!