Шрифт:
То, что надо.
Неприметный камешек на их пути – они его миновали и не заметили. Да и чего замечать, камень ведь не собирался взрываться. И лишь когда цепь прошла, там, где он лежал, на миг появилась фигура, окутанная тёмным плащом. Появилась и попыталась сотворить огнешар.
Резкие предупредительные крики. Цепь гномов развернулась мгновенно, слитно, словно единое живое существо.
Сотворённый чарами Клары фантом бросился наутёк. Огнешар, бессильно зашипев, угас в прелой листве. Со стороны это выглядело так, словно замысливший нападение маг сообразил, чем ему это грозит, бросил слагать заклинание и бросился наутёк.
Гномы с гиканьем помчались в погоню. Вновь хлопнули их бомбарды, и лес вспыхнул – справа и слева от удирающего призрака. Живому убегающему это отрезало бы путь в стороны.
– Ну, побегайте, – еле слышно прошептала Клара себе под нос.
Пока всё шло хорошо. К чудовищам – змею и спруту – она ни симпатии, ни жалости не испытывала. Боевые монстры, чего их жалеть? Убивать самих слуг Хедина она не хотела без крайней на то необходимости – только чтобы прорваться самой. Заставить их носиться туда-сюда, пыхтеть, сопеть, тратить время и силы у неё должно получиться без крови.
Заряды гномьих бомбард лопнули в лесу ещё несколько раз. Пожар, вспыхнувший было там, где разорвались самые первые их подарки, как ни странно, быстро угасал, словно пламя не нашло себе в осеннем лесу достаточно пищи. Клара вновь с неудовольствием поглядела на собственный плащ, обгоревший по подолу – жаль плаща, но, похоже, никаких подарочков, по которым её смогли бы выследить, она с собой не унесла. Однако сменить одежду всё равно стоило.
Лагерь Клара устроила в одной из расщелин невдалеке от пещеры с порталом. Гномы будут гонять фантом ещё самое меньшее час; она успеет привести себя в порядок…
Глава 6
Хедин Познавший Тьму возвращался.
Его воля, Великий Предел, превозмогла даже силу Неназываемого. Он прошёл сквозь разделение, он покинул чёрное сердце Ничто, оставив ему в качестве дани самого себя. Слепок с собственной души, если, конечно, у него, Нового Бога – или Истинного Мага, что более верно, – вообще таковая имелась.
Слепок остался в Неназываемом. Хедин знал, что тот, другой Хедин, точная его копия, со всей его памятью, надеждой, болью и радостью – собирает вокруг себя кокон рухнувших в бездну душ, собирает, чтобы…
Чтобы что? Что сделает он там, в той невообразимой точке, где кончаются разом и пространство, и время?
Об этом он, здешний Хедин, Хедин этого Упорядоченного, никогда не узнает. Или, быть может, узнает, но лишь когда Сущее необратимо, страшно изменится.
Они оттолкнулись друг от друга – Хедин и Хедин, Хедин от Хедина. Один из них остался; другой исчез и миг спустя возник вновь, среди потоков рушащейся в бездну пустоты, но это была уже привычная, родная пустота Упорядоченного. Его Упорядоченного.
Цена неимоверна. Тому, другому, предстоит оставаться в бездне Неназываемого, быть может, даже и вечно. Оставаться вечно, собирая рушащиеся туда души, перехватывая их, чтобы легионы новых козлоногих слуг вечно голодного чудовища не вырвались на свободу.
Что будет потом? Устремится ли оставшийся Хедин навстречу Неназываемому, увлекая за собой всё множество поглощённых бездной душ? Останется ли там, чтобы, если надо, сгинуть вместе с чудовищем?
Или же он пройдёт неведомой тропой сквозь рану с ткани Сущего, проделанную заклятием Ракота, увлекая за собой самого Неназываемго?
Или же, напротив, не увлекая, но выводя души за собой в совершенно неведомые и невообразимые пространства?
Кем он сделается там, тот, другой Хедин?
Вечным пленником? Вечным скитальцем? Вечным защитником душ во тьме Неназываемого? Или кем-то ещё, совершенно иным, кем – даже не прдставить?
Знать не дано. Это – цена твоей свободы, Познавший Тьму.
Осталось лишь её оправдать.
Нет, здесь, вокруг чёрной каверны Неназываемого, ничего не изменилось. «Как по волшебству» не получалось, – чтобы исправить случившееся, требовалась огромная, неимоверно сложная работа.
По-прежнему в незримые борта пограничных миров бились волны незримого шторма. По-прежнему первыми не выдерживали пресловутые «царства мёртвых», и потоки захваченных бурею душ устремлялись «вниз», к всепоглощающей пасти.
Ничто не исправилось «само собой». Ничего не изменилось.
Хедин-наблюдающий и Хедин-действующий воззрились на него. Первый – с известным интересом. Второй – с нетерпением.
«Погодите-погодите. Ещё немного…»
На него лавиной обрушилось то, что успели увидеть и почувствовать две оставшиеся за спиной ипостаси.