– Не считая того, что мы заперты в этой долине.

– Именно.

– А что насчет аберов?

– Как продовольственного ресурса?

– Да.

– Во-первых, это отвратительно. Во-вторых, мы провели моделирование, и оно показало, что делать вылазки за ограду, чтобы убивать аберов, слишком опасно. Если мы будем делать это на постоянной основе, то потеряем слишком много людей. Я понимаю, что вы сейчас ищете пути решения, но, поверьте мне, я бьюсь над этой проблемой уже три года. Решения не было и прежде. Сейчас осталось и того меньше.

– Вы знали, что собирается сделать Дэвид?

– Вы имеете в виду отключение подачи энергии на ограждение?

– Да.

– Не знал. Я сидел вот здесь в ту ночь, когда ограждение отключилось. Я вызвал босса, но он не ответил. Пилчер сделал это из своего кабинета и отрезал мне доступ к системе.

– Так он не посоветовался с вами заблаговременно?

– Мы с Дэвидом были не в лучших отношениях последние несколько лет.

– Почему?

Левен оттолкнулся от пульта и прокатился несколько футов в своем кресле на колесиках:

– Дэвид Пилчер, которого вы знаете, был уже не тем самым человеком, который переманил меня из «Локхид Мартин». Финал Заплутавших Сосен надвигался уже давно, но Дэвид не желал видеть этого. Я думаю, что дело было в его самонадеянности, в нежелании признать, что он упустил этот потенциальный кризис, что не смог предвидеть этого и завел нас всех не туда. В последнее время он становился все более замкнутым. Непостоянным, эмоциональным. Он убил собственную дочь, и это был первый большой надлом. Потом, когда вы захватили власть в городе и сказали обитателям правду, Дэвид решил, что больше так не может – по крайней мере, я так думаю. Он сказал: «К чёрту все!» – и запустил самоуничтожение.

– Итак, вы говорите, что все кончено. Мы все умрем с голоду, – подытожил услышанное шериф.

Левен улыбнулся:

– Если прежде нас не сожрут аберы.

Итан поднялся с кресла, созерцая, как по монитору ползут строки списка почти закончившегося продовольствия – словно письмена пророчества о Судном дне.

– У вас есть доступ ко всем базам данных в комплексе? – спросил он.

– Совершенно верно.

– Вы слышали, что в город только что вернулся Кочевник? Адам Хасслер.

– До меня доходили обрывки слухов.

– У вас есть доступ к его личному делу?

Фрэнсис склонил голову набок:

– Мне не очень-то нравится то, к чему вы клоните.

– Я хочу, чтобы вы вывели его файл.

– Зачем?

– Когда-то, еще в двадцать первом веке, мы с Хасслером работали вместе. Он был моим начальником в секретной службе, и именно он послал меня сюда. Я понятия не имел, что он здесь, пока не увидел его на улице пару дней назад. Оказалось, что до того, как Пилчер вывел меня из анабиоза, Хасслер жил здесь, и мне кажется, что это не совпадение. Что-то тут не так.

Управляющий снова подъехал к пульту и начал постукивать пальцами по сенсорным панелям.

– И что именно вы хотите знать? – спросил он.

На экране возникло лицо Адама Тобиаса Хасслера: глаза закрыты, кожа бледная – снимок был сделан сразу после его пробуждения от анабиоза.

– Я хочу узнать, как он оказался здесь, – ответил Бёрк.

– Вот как. – Левен перестал печатать и развернулся вместе с креслом. – Не думаю, что найду здесь такие подробности. Вам нужно спросить самого Пилчера.

Войдя в клетку, Итан обнаружил, что Дэвид Пилчер поедает свой обед – какую-то сублимированную гадость из зимних запасов. С длинной белой щетиной, уже отросшей на подбородке и щеках, бывший босс выглядел еще старше своих лет. Сев напротив него в тесной клетке, шериф мимоходом подумал о том, сколько же злости таится под этой немощной оболочкой. Хотя у самого Бёрка злости накопилось не меньше. Он не мог стереть из памяти вид скорбящих людей, которые потеряли своих родных, не мог забыть стук лопат, вгрызающихся в холодный грунт, и отделаться от мыслей, что вся боль и скорбь – дело рук вот этого человека.

– Пахнет совсем не так, как стряпня Тима, – заметил Итан.

Пилчер поднял на него взгляд – упрямый, надменный и словно бы ощетиненный:

– Словно дерьмо сатаны на тарелочке. Ты должен быть доволен.

– Чем? – усмехнулся Бёрк.

– Тем, что видишь меня в таком вот состоянии. Запертым в клетку, которая строилась для содержания в ней чудовищ.

– Я бы сказал, что сейчас она идеально отвечает своему назначению.

– Я думал, что ты забыл обо мне, Итан.

– Нет, я просто был занят, разгребая всю кашу, которую ты заварил.