— Ари, — герцог заговорил тихо, так что слышала только я, — дело даже не во мне или в вас, сейчас я действую исключительно в интересах короны.

Молча повернулась и, запрокинув голову, посмотрела на последнего представителя династии Грэйд. Я лишь смотрела, без ненависти и без обвинений, но лорд отвел глаза. Я грустно улыбнулась, взглянула на капитана, улыбнулась увереннее и кивнула. Мне уже было кристально ясно, что избежать этого брака нет никакой возможности.

Лорд Эртан раскрыл томик, и над кораблем разнесся его чистый, уверенный тенор, чуть напевный из-за растягивания гласных, что сразу выдало в нем уроженца северных провинций империи.

— Мы собрались здесь, чтобы соединить этого мужчину и эту… — он запнулся, но мгновенно выправился, — женщину…

Я — леди, формулировка «женщина» практически недопустима, но… я не стала поправлять и так заметно волнующегося капитана, я с улыбкой, несколько более насмешливой и усталой, чем полагалось по этикету, рассеянно слушала брачную речь… и старалась не думать, что рядом со мной мог стоять его высочество принц Генрих. Тот самый Генрих, что, используя дар целителя, участвовал в помощи населению пострадавшего от землетрясения Стауна, наравне с братьями ордена разбирая завалы и вынося раненых. Интересно, смог бы лорд оттон Грэйд выносить на себе пострадавших и быть последним утешением для умирающих? Смог бы он вкладывать личные средства в постройку приютов и лично раздавать еду бедным дважды в месяц? Сомневаюсь. Такие, как герцог, привыкли брать города и крепости, а не заботиться о тех, кто по их милости лишается крова и пищи.

— Брак должен быть заключен с благоговением, или это не брак, — торжественно вещал капитан.

С трудом подавив горькую усмешку, я неожиданно для самой себя спросила:

— Лорд оттон Грэйд, а вы подаете милостыню нищим?

Наверное, это худшая тема для беседы во время брачной церемонии, но я все же подняла ее. И получила холодный ответ:

— Я не бог, чтобы брать на себя смелость одаривать милостью тех, кого высший разум лишил каких-либо благ, леди Уоторби. К тому же я четко придерживаюсь принципа, по которому каждый — творец своей собственной судьбы.

Отчетливо понимаю, как сложно мне будет в роли леди оттон Грэйд, но не могу не спросить:

— А как вы относитесь к тем, кто потерял жилье вследствие военных действий?

Герцог поднял мою ладонь к губам, как-то издевательски поцеловал и едва слышно поинтересовался:

— Ариэлла, неужели вы ожидаете от меня проявления милосердия по отношению к врагам?

— От вас, лорд оттон Грэйд, я уже давно не жду ничего хорошего, — отрезала я, пытаясь отнять ладонь.

Напрасно. Вновь поцеловав, герцог опустил, но не отпустил мою руку.

А капитан продолжал церемонию, которая мне все больше казалась насмешкой Пресвятого, над моей судьбой.

— В браке каждый из супругов должен найти новые силы и возможности. Брак должен быть средством для развития тех личных и социальных ценностей, что мы ценим очень высоко: целостность, сотрудничество, самоуважение и человеческое достоинство.

Речь капитана весьма и весьма отличалась от речи пастыря в храме, и я невольно начала прислушиваться.

— Ваш дом должен быть местом, где можно поделиться радостями жизни. Ваш дом должен быть также местом, где боль и трагедии жизни можно преодолеть. Мы надеемся, что вы найдете там глубокое чувство безопасности; безопасности, которая позволит каждому из вас узнать, понять, принять и простить другого человека и также узнать, понять, принять и простить самого себя.

Это речь для бракосочетания?! Где слова о долге перед богом и людьми, где напутствия о духовном?! Я в недоумении вгляделась в потрепанный томик и с нескрываемым изумлением разглядела семейный герб рода Грэйд. Рода, который до сих пор находился вне лона церкви.

— Лорд оттон Грэйд… — начала было.

Герцог, так, словно снизошел до меня с высоты горы Девы Эсмеры, наклонился и произнес настолько тихо, чтобы услышала лишь я:

— Ариэлла, посмеете попытаться сорвать брачную церемонию, и я консумирую наш брак этой же ночью. Я ясно выразился?!

О Пресвятой, дай мне твердости духа.

— Лорд оттон Грэйд, — я так же говорила крайне тихо, — боюсь, я не могу молчать о том, что данное бракосочетание лишено как духовной, так и юридической силы и…

— Вы ошибаетесь, Ари, — очень спокойно ответил лорд. — Именно эту форму брака не смогут расторгнуть ни светская власть, ни духовная. Наслаждайтесь церемонией, леди.

«Эту форму брака»… Я растерянно взглянула на книгу в руках лорда Эртана, на герб рода Грэйд, на капитана, который зачитывал все, видимо впервые сталкиваясь с данным текстом… И внезапно я осознала, на что намекнул герцог! Родовой брак! О, Пресвятой, это родовой брак! Я фактически покидаю лоно церкви, я!..

— Лорд оттон Грэйд! — мой крик перекрыл речь капитана Эртана. Но вероятность устроить скандал пугала меня куда меньше происходящего. — Лорд Грэйд, я категорически отказываюсь заключать родовой брак! Это неприемлемо, я не желаю менять религию и становиться приверженкой культа вашего рода, я…

— Очень жаль, — спокойно перебил меня герцог, — что вы не вняли предупреждению, леди Уоторби. Капитан, продолжайте.

Меня трясло от возмущения, не хватало слов, воспитанная сестрами выдержка разлеталась на осколки, а оттон Грэйд, вновь склонившись ко мне, прошептал: