– Апатия…

– Я сегодня не пошёл на работу и спал до двенадцати.

– А я – до двух. Без просыпу.

– Тоже устал?

– Руку не мог поднять.

– Это похоже на похмелье…

– Болит голова и сухо во рту?

– Вялость.

– Меня, кстати, тошнит.

– Какой месяц?

– Не смешно, пошляк.

– Что пошлого в том, что ты станешь мамой?

– По-твоему, я тоже беременный?

– Тоже тошнит?

– Тоже. – Марат выдержал короткую паузу. – От слабости.

И все посмотрели на Бранделиуса. И в их взглядах сквозило напряжённое: «Что с нами происходит?»

Сквозило холодным, арктическим ветром, готовым в любой момент взорваться яростной бурей. Сквозило сдерживаемой злостью и… страхом. Свой испуг участники церемонии старательно прятали глубоко внутри, но он прорывался, чувствовался, он управлял их вопросом: «Что с нами происходит?»

В ответ – мудрая улыбка.

Лица подопытных Антон Арнольдович читал как раскрытые книги и понимал гораздо больше, чем несли в себе «строчки», понимал всё, что прячется намного глубже, понимал, потому что знал об их состоянии гораздо больше, чем они сами. Знал, куда они идут. Знал, где окажутся.

Знал всё.

И потому улыбка получилась действительно мудрой: нетрудно изображать умника, заранее прочитав нужные ответы.

– Я не подписывался на то, чтобы быть слабым!

Бранделиус ждал этой реплики от Сатурна, но прозвучала она, как это ни удивительно, от Германа, казавшегося сильным и решительным.

«Именно такие с трудом переносят внезапную потерю привычной силы…»

Сатурн же помалкивал, сидя по обыкновению в некотором отдалении и очень внимательно наблюдая за происходящим. Тёмные очки скрывали глаза, но лицо Сатурн сегодня «держал» плохо, мимикой передавая всё, что творилось в его душе.

«Тебя крепко зацепило… Вот и отлично!»

– Вы обещали другое, – хрипло продолжил Герман.

– Разве вы этого не получили? – с лёгкой иронией осведомился Антон Арнольдович. – То «другое», о котором вы говорите, – разве вы его не получили?

Он сидел в том самом, «главном» кресле, в котором проводил церемонию и из которого были прекрасно видны все участники эксперимента. Ядро его будущей армии.

Его рабы.

Только сегодня они не расслаблены, а встревожены, напряжены от непонимания происходящего. Сегодня они жалки, но Бранделиус сдерживал прорывающуюся наружу усмешку – не время. Не сейчас.

Он сидел, спокойный, подобно императору, сведя перед собой руки так, что крупный синий камень поблёскивал чуть ниже ярких глаз, и наслаждался установившейся в гостиной тишиной. Полной тишиной, потому что его будущие рабы не могли опровергнуть его слова: они ведь действительно получили силу.

– Сатурн?

Антон Арнольдович сам не понял, почему решил начать именно с него. Решил – и всё, словно почувствовал, что так нужно.

– Мне кажется, церемония оказалась гораздо сложнее, чем мы ожидали, – сбивчиво произнёс молодой человек. – Мы не просто обрели силу…

– Какую? – машинально спросил Бранделиус. Не хотел – вырвалось, потому что ему было важно определить способности каждого из шести.

Но увести разговор в сторону не получилось. Чёрные стёкла очков несколько секунд таращились на хозяина дома, после чего Сатурн медленно продолжил:

– Вместе с силой мы получили возможность стать теми, кто прячется у нас внутри, обрести себя настоящих. Если сравнивать, то вся наша прошлая жизнь, наше заурядное существование было лишь «этапом гусеницы»: мы ползали где-то внизу и жрали, жрали, жрали…

– Потребляли, – тихо произнесла Даша.

– Вся наша жизнь была подчинена потреблению, – согласился Сатурн. – Затем – «этап куколки», думаю, мы проходим его сейчас. И скоро, очень скоро мы превратимся в бабочек.

– В однодневок? – тихо спросил Виктор.

– Теперь поздно об этом думать, – улыбнулась Карина.

Громов вздрогнул, но через мгновение понял, что девушка права: поздно. И следует принять то, что происходит. И верить в то, что будет.

На некоторое время вновь установилась тишина, Бранделиус даже решил обратиться к следующему члену команды, но не успел – Сатурн продолжил:

– Во время церемонии я увидел себя…

– В очках? – съязвил музыкант.

– Заткнись, – ровно, но настолько жёстко произнёс Герман, что Марат прикусил язык.

И даже прошептал: «Извините».

– И мне не очень понравилось то, что я видел. – Сатурн снял очки. – Но я понял, что я – именно такой. Не тот герой, которого рисовало мне раздутое эго, а тот человек, который раскрылся во время церемонии. Я думаю, что сила, которую нам передали, всего лишь инструмент, с помощью которого мы можем счистить ненужную шелуху и добраться до себя настоящих.