исходом. Как мне объяснил Умник – лучшим средством защиты

являются быстрые ноги. Успел смыться – молодец, не успел –

значить судьба такая.

– А как же у тебя получилось выкрутиться? Ты её

поцеловал?
– Катя кривила губы, старательно сдерживая улыбку.

– Это она меня поцеловала, да так, что думал на

Спирали останусь. Навечно.

– Дура ты, Катюха, мы чуть отца не потеряли.

Думай, что несёшь, - Морана выразительно покрутила пальцем у

виска.

– Сама дура. Я просто хотела пошутить, -

огрызнулась сестра.

– Шутки, это когда...

– Брэк, - скомандовал я, прерывая в зародыше

назревающий скандал. – Надеюсь, вы уяснили опасность подобных

встреч. Запомните хорошенько необычную тётю и не попадайтесь

ей на глаза нигде и никогда. А теперь…, - я присел на диван, -

рассказывайте, как у вас дела. Чем занимались в отсутствие папки?

– Чем можно заниматься во время учёбы?

Скукотища, - Катя старательно зевнула, прикрывая ладонью рот.
–

Не погулять, ни повеселиться. Запишите то, выучите это, чтобы

через два дня отскакивало от зубов. Ля-ля-ля, жу-жу-жу...

– А как вы хотели?

– Ты знаешь, пап, для меня уроки лишней обузой

не представляются, как для некоторых...

– Ой-ой-ой, Анька-зубрила...

– ...но даже я начинаю сомневаться в

необходимости получаемых знаний. Мы имеем массу таких

возможностей, что обычным людям и не снились. Так зачем

напрягаться, ходить в школу?

Серьёзный вопрос требовал серьёзного ответа. Я

мог бы отбрехаться, мол так положено, все дети обязаны учиться,

хотя бы закончить девять классов, а то выше уборщицы или

вахтёрши в подъезде никуда не устроишься. Честно говоря, меня

удивляла их сдержанность за все годы взросления. Может они

интуитивно чувствовали свою силу и старались сдерживаться,

заканчивая дело обычными ссорами и стычками, принятыми в

соответствующем возрасте? Даже взбалмошность Екатерины

больше походила на некую игру «Кто круче всех? Я конечно».

Сколько помню, серьёзная ситуация была только с компашкой

мальчиков-мажоров, вообразивших себя пупами Земли. Залечивая

полученные травмы в дорогих клиниках, они грозили всеми

карами, доступными их богатым родителям, вплоть до закапывания

в лесу. Из Москвы «героям» посоветовали не рыпаться, да и я,

признаюсь, посетил особо неугомонных и объяснил, что небеса

намного ближе, чем кажется; что жизнь коротка и её надо прожить

так...Не знаю, насколько меня поняли, но шум постепенно сошёл на

нет.

– Дорогие мои девчонки, скажу банальную

истину, школа — это детство, самая беззаботная и самая короткая

пора в ваших судьбах. Ещё пару лет и, по российским законам, вы

станете самостоятельными людьми с вытекающими

последствиями. Школа — это базовые знания, основа основ

последующего успеха, карьеры или провала, кто на кого учился. Я

не слишком нудно объясняю?

– Пока нет, - ответила за всех Морана,

пристально разглядывая меня.

– Уже радует. Посмотрите на своих

матерей...они могли бы месяцами отдыхать в самых интересных

местах, средств у нас хватает, однако они этого не делают. Почему?

Потому что есть цель. Пусть она не глобальна, многие на нашем

месте могли бы развить бурную деятельность по загону

человечества в счастье, накачивая мир чужими технологиями,

открывая переходы на лакомые планеты. А что мы получим на

выходе? Разжиревшего хомо сапиенса без всякого стремления к

эволюции.

– Папа, с тобой что-то не то, - прервала Морана

отцовское словоблудие.

– Много болтаю?
– в кои веки решил

поговорить с детьми и тут на тебе.

– Совсем нет, хотя это тоже не типично.

Чувствую изменения и не пойму какие. Ну-ка, девчонки, помогайте.

Неприятно чувствовать на себе пристальные

взгляды, от которых хочется сбегать к большому зеркалу в спальне

и убедиться в отсутствии лишних дополнений, портящих

родительский имидж.