– Глаза.

– Точно.

– Держи, - Аня протянула карманное зеркальце.

– Вот чёрт..., - я рассмотрел порозовевшие

белки с вкраплениями жёлтых точек на месте зрачков. В голове

проскочила дурацкая мысль о ветрянке. С какого она тут боку,

непонятно. Сходить к отцу Фирто на осмотр, порадовать старика

визитом? Лет шесть не виделись, не меньше.
– Дорогие мои, лекция

временно прерывается по техническим причинам. Нужно сходить

на Дарино, проконсультироваться у специалистов, а то вдруг

поймал неизвестное ОРВИ.

– И станем все розовыми поросятами в жёлтый

горошек, - выдала Катя и захрюкала. На диване поднялась возня,

сопровождаемая повизгиваниями, означавшими болезнь в

критической стадии.

Я не стал мешать веселью и покинул дом в

поисках истины. Умник отметил повышенную «гигроскопичность»

организма на энергетические потоки, объясняя случившийся

эффект недавними форсмажорными обстоятельствами. Пришлось

попенять ему за сокрытие реального течения времени, в ответ

получил небольшой доклад об относительности всего сущего на

том и расстались.

Сдаёт старый храмовник, сдаёт. Лишь взгляд

всё такой же задорно-молодецкий. Я видел его больные суставы,

подкинул немного энергии для снижения неприятных ощущений.

Он шутливо нахмурил кустистые брови:

– Не балуй, демонёнок. Ни к чему ложные

надежды на счастливую старость.

Я обнял Фирто, испытывая искреннюю радость

от встречи.

– Чего лапаешь как девку? Или у своих не в

почёте?

– Что-то вы похудели, святой отец.

– С вами, оболтусами, и древесным листом

станешь. Учишь-учишь, как зерном об стену — нерадивая пошла

молодёжь, ох нерадивая.

– Отдохните. Возьмите отпуск или что там

положено.

– Безделье пользы не приносит, отдохну за

Гранью.

– Да вам ещё жить и жить.

– Не льсти, я свой срок знаю...не вздумай ничего

предлагать. Нормальному человеку свойственно уставать от жизни.

Мы не боги и не подобные вам, исчадия Бездны. Не обижаешься на

«исчадие»? Правильно, потому как сие есть правда. Выкладывай, с

чем пожаловал. Просто так, вы молодые, к старикам не

заглядываете.

Он ещё побурчал для порядка, выслушал мою

историю и ненадолго отлучился в домашнюю библиотеку, явно

святая святых, где посторонним быть не положено.

– В древних хрониках её называют Айо, -

толстый фолиант с шуршанием развернулся на закладке из

кожаной ленты.
– Единственное изображение тех времён. Похожа?

– Да тут какая-то безумная карга, никакого

соответствия.

– Художник старался передать суть, а не

подлинный портрет, соображать надо. У него не было фыт...фт...как

вы ещё не разучились разговаривать с таким-то языком. Короче, не

было возможности делать цветные картинки, что на столе у твоего

дружка Деранго. Как она выглядит с близкого расстояния? Поди

совсем близко стоял, а негодник?

– Очень близко...нет, не по собственной

инициативе. По ощущениям обычная женщина, очень красивая, но

слишком горячая, жаром опаляет.

– Э-э-эх, чему тебя только учил. Сгорел бы как

полено в костре. Забыл первую заповедь энергика? Увидел

незнакомое, отойди в сторону, время на изучение всегда найдётся.

– Каюсь, сглупил.

– Кается он, видите ли. Чего тебе наобещали за

дурость?

– Сам не понял. Настоятельно посоветовали не

отказываться.

– Так-так...садись сюда, поближе к

свету...ага...Что у нас там с бесстыжими глазками? А глазки у нас

решили поменяться. Правильно, нечего заглядываться на чужих

девок...посмотри сюда...и сюда. Возьми синюю пластину...теперь

чёрную...снова синюю...

– Лекарь, больной будет жить?

– Будет. Хорошо, но недолго. Шутка. Всё в

порядке с одним «но»...

– Вы меня пугаете, святой отец.

– У нас, в некоторых местах, добывают камень

раккит или по народному - «пьяница».

– Я не такой.

– Не перебивай старших...сбил с мысли,

окаянный...Сей камень впитывает воду также быстро, как пьяница