патетически произнёс:

– Вы, господин, выглядите слишком бла-а-родно, -

видя моё непонимание, прыснул и пояснил.
– Новую фильму

недавно завезли, про борьбу красной милиции с белобандитами.

Что, не видел? Зря, я вот осенью собираюсь пойти на курсы, буду

советскую власть освобождать от преступных элементов.

Перекусил? Тогда поехали, а то как бы за долгий рейс не влетело.

Захрустев коробкой, полуторка рванула по ухабистому

полотну, нещадно пытаясь вытрясти из нас всё содержимое

организмов. Рванула, конечно громко сказано, но для такого

тарантаса и 30 километров — скорость. Лихо тормознув в центре

села и разогнав кучу кур, Лёха указал на приземистое здание с

большим транспарантом «Слава Труду!»:

– Тебе туда, а я перекушу, загружусь и обратно.

Я поднялся на три скрипучие ступеньки, взялся за

массивную кованую ручку и оглянулся. Паренёк принял это за

нерешительность и крикнул через окно:

– Не боись, товарищ Травнис мужик строгий, но с

пониманием.

В знак согласия я кивнул и потянул дверь на себя,

очутившись в пустом коридоре с тремя дверями. Из крайнего,

слева, кабинета доносились сердитые голоса, обсуждали какого-то

Нетопыхина за пьянку в рабочее время:

– А я тебе говорю, Илья Христофорович, нечего с

ним нянькаться, напишу предписание и вперёд, дороги мостить на

Токсово. Это надо, чего удумал, залил глаза и за сложный

агрегат...попахивает статьёй, сам понимаешь.

– Как у тебя всё просто, Егор Кузьмич. С кем я

тогда останусь, а? Кто будет ремонтом техники заниматься? Нет у

меня больше специалистов, понимаешь, нету. Агрегаты на ладан

дышат, а ты карами грозишь.

– Предложи что-нибудь получше.

– Проведём беседу, надавим на совесть.

– Опять?!

– В последний раз.

– Хорошо, но только в последний. И под твою

ответственность.

– Договорились, сейчас пошлю кого-нибудь за

ним.

Из кабинета вышел плотный мужчина с наголо

бритым черепом и усами а-ля Будённый.

– Вы ко мне, товарищ?
– он окинул мою фигуру

внимательным взглядом.

– Не знаю, - лучше ответа я придумать не успел.

– Проходите, сейчас разберёмся.

Второй человек в синей форме, одной «шпалой» в

петлицах и цепким взглядом, указал рукой на свободный стул:

– Садитесь, товарищ...

– Сергей.

– Так что, товарищ Сергей, привело вас в наше

захолустье?

– Заблудился.

– Понятно. Густой лес, незнание

местности...документы с собой?

– Нет.

– Давно бродите?

– Два дня, - я решил не отступать от наскоро

придуманной легенды, хотя и шита она белыми нитками — надо от

чего-то отталкиваться.

– Есть хотите? Впрочем, о чём это я — два дня без

пропитания тяжело. Илья Христофорович, будь ласка, проводи

товарища в столовую. Да скажи Варваре, пусть мяса не жалеет, а то

я знаю её...и Нетопыхина не забудь.

– Не забуду. Но мы договорились...

– Слово держу, - Егор Кузьмич дождался хлопка

входной двери и быстро закрутил ручку телефонного аппарата.
–

Двенадцатый, але, але...Участковый Швед, срочно соедини с 33-

бис...Я говорю срочно...Да, жду...Товарищ капитан, это участковый

Швед, у нас появился очередной гость...Высокий, волосы светлые,

глаза...э...тоже светлые...Одет?...В одежду...Да не маюсь я дурью,

товарищ капитан. Он куда ни прислонится, одёжка сразу таким

цветом становится...Вообще не пью...Есть задержать...А если

сопротивляться будет?...Понял...Отбой.

Швед положил трубку и постучал пальцами по

столу:

– Применить приёмы самообороны...к такому

применишь пожалуй, вон какой взгляд звериный, чистый волчара,

не то что те, «рыбаки» - «Вы тут фильму снимаете? Нет? Вы над

нами издеваетесь, мы будем жаловаться. Нам надо сообщить

товарищу Сталину очень важные сведения». Ага, сейчас, больше

делать нечего товарищу Сталину, как с сумасшедшими

диверсантами разговаривать». Чёрт, как назло наган в управлении