скинул. К крыльцу, в облаке пыли, подлетел санитарный «газик», из

него лихо выскочила тройка крепких мужчин с кобурами на поясах.

Прогремели сапоги по коридору и в кабинете сразу стало тесно.

Молодой старлей кинул взгляд на неизвестного и жестом показал

сопровождающим – усилить бдительность.

– Здорово, Кузьмич…Илья Христофорович…этот что

ли?

– Да. Вот опросный лист, но…сам понимаешь, -

участковый протянул исписанную бумагу.

– Разберёмся. Задержанный, встать. При попытке

оказать сопротивление или побег будет применено оружие.

Ткаченко, Коськин – сопроводить гражданина в машину.

Старлей снял фуражку, достал из кармана галифе платок

и вытер потное лицо:

– Ну и жарища в авто, окна не откроешь – пылищи

наглотаешься. Кузьмич, доложи, только коротенько.

– Его Лёшка Климкин привёз, видать подобрал где-то

на дороге. Личные данные записал, но веры им немного. Вася, ты

это…поосторожнее с ним. Чую, волчара ещё тот – никакого

волнения, спокоен как скала, но веет от него нешуточной угрозой.

– Ничего, Егор Кузьмич, не беспокойся, и не с такими

«зверями» справлялись.

Глава 4. Пропавший

Меркулов очнулся от неприятной сырости, холодившей

спину. Над лицом сыто зудели комары, созывая «коллег» на пир.

Андрей Никонович попытался сесть и тут же схватился за голову,

сжав зубы от резкой боли, прострелившей виски. Последнее, что он

запомнил — фигура Сергея покрылась рябью, окружающий мир

вздрогнул и незримая волна сбила с ног. При этом удар был не

физический, а скорее на ментальном уровне. «Позвонить...срочно

позвонить...», - первая связная мысль заставила поднять

ослабевшее тело и, спотыкаясь, тащиться к машине. Несчастные

три десятка метров дались с трудом, голова кружилась, тошнота

подступала к горлу. Он сразу в салон не полез, догадался сначала

стянуть полностью испачканную ветровку.

Вызываемый абонент долго не отвечал, пока на

исходе терпения не раздался знакомый голос:

– Андрей Никонович? Здравствуйте. Как ваши

исследования?

– Плохо, Гена, очень плохо...Мирошников пропал.

– Куда пропал?...Как пропал?! Что вы такое говорите?!

– Пошёл делать замеры и исчез, прямо на моих глазах.

В трубке воцарилась тишина, только на пределе

слышимости прозвучало: «Полный писец!».

– Андрей Никонович, приветствую — Черёмухов.

– Виктор Павлович, хочется сказать «Добрый день», но

удача сегодня не на нашей стороне.

– Ты сейчас где?

– На месте, будь оно неладно.

– Плохо себя чувствуешь? Голос какой-то вялый.

– Бывало и получше. Аномалия, зараза, зацепила. Но

ничего, пройдёт.

– Может медиков вызовешь?

– Делать им больше нечего, как меня по лесам

разыскивать. У них и в городе работы хватает, обойдусь как-нибудь.

– Я сейчас буду докладывать начальству, пусть

пришлёт в помощь пару ребят.

– И чем они помогут? Да и как это место найдут?

– Запеленгуем по сотовому, ты главное с полчасика

никуда не отъезжай. Народ прибудет, подежурит пару-тройку дней,

а там, возможно, всё и образуется.

– Твоими бы устами...Я ведь его предупреждал быть

осторожнее.

– Банальная самоуверенность, - констатировал Виктор

Павлович.
– Вот и поплатился. Ничего, в следующий раз умнее

будет. Всё, Андрей Никонович, заканчиваем разговор, пора делами

заниматься, а то ты так до ночи просидишь.

Отключив связь и откинув голову на подголовник,

Меркулов смежил веки, стараясь вспомнить во всех подробностях

момент сработки аномалии. Раз за разом прокручивая

продвижение Мирошникова к центру поляны, неожиданно

всплыло видение — вот Сергей поднимает руку с прибором, делает

шаг и...лицо мгновенно становится чёрным, покрываясь золотистой

сеткой в форме сот. Изображение предстало настолько чётким, что

уфолог вздрогнул и открыл глаза:

– Тьфу ты, почудится же такое.

Он взглянул на наручные часы — запрошенные