– Извините! – буркнул я в микрофон. – Внимательно вас слушаю.

– Товарищ Дубинин? – как-то неуверенно раздалось из динамика. – Это снова ви? Чито у вас стряслос? Голос какой-то… напряженный.

– Товарищ Сталин? – выдохнул я. Злость и напряжение сразу улетучились. Меня как будто теплой волной обдало. – А как вы… как вам удалось позвонить на этот номер? Впрочем, что я спрашиваю – на два других номера вы же мне дозвонились…

– Так у вас целых три тэлефона? – немного удивился Иосиф Виссарионович.

– Ну, как три… В первый раз вы позвонили на мобильный, второй раз на планшет. Вот сейчас вызов пришел на служебный телефон, подключенный к городской сети.

– Богато жывете! – Вождь коротко хохотнул.

– Да не особо, товарищ Сталин! Как все… некоторые вообще с двумя мобилами ходят…

– Я так понимаю, что ви к нам больше нэ попадали? – спросил Иосиф Виссарионович.

– Попадал… – усмехнулся я. – Буквально через час после нашего крайнего разговора. Я в Бресте был, на вокзале. Поговорил с вами и пошел время скоротать до поезда. Из достопримечательностей там только мемориал в Брестской крепости. Пришел туда и… провалился к вам в сорок первый год. Прямо во время атаки немецкой штурмовой группы на Цитадель. Пришлось немного повоевать. Еле отбился!

– А обратно? Как ви попали обратно? – с интересом спросил Вождь.

– Как и в первый раз – рядом рванул взрыв.

– Наши люди нашли место первого… гм… возвращения! – огорошил Сталин. – Там ведь и свидетели нашлись – артиллеристы седьмой противотанковой бригады под командованием сержанта Костевича ехали на пункт боепитания. Они показали на допросе, что видели на шоссе странно одетого мужчину. Но поговорить с ним не успели: шальная бомба с удиравшего немецкого бомбардировщика и почти прямое попадание в незнакомца. Тела не нашли.

– А «Субарик»? Автомобиль мой вы нашли? – оживился я. – Там же всего километра два от того места…

– Да, нашли! – обрадовал Сталин. – Но, к сожалению, эвакуировать его нэ успели – туда прорвались немецкие танки. Наша спецгруппа била вынуждена отступить, предварительно уничтожыв ваш автомобиль.

– Жаль! – скривился я. – Там целый кладезь новейших технологий.

– Вот поэтому руководитель группи и принял решение об уничтожении! Нэзачем снабжать новими технологиями наших врагов. Считаю, что сотрудники спецгруппы поступили правильно! – словно в оправдание сказал Иосиф Виссарионович.

– Да я им не в упрек! – ответил я. – Я же сам ТАМ был, понимаю, какая там обстановка. Кстати, а какая сейчас обстановка в Брестской крепости? Я ведь толком-то ничего не узнал. Понял лишь, что большую часть размещенных в Крепости частей и подразделений успели вывести. Оставили только гарнизон и пограничников. Ими командовали капитан Гончар и лейтенант Кижеватов. Это настоящие герои, товарищ Сталин, их обязательно надо наградить!

– Нэ беспокойтесь, товарищ Дубинин! Наградим! – веско ответил Иосиф Виссарионович. – А обстановка там крайнэ напряженная: Крепость была окружена уже к полудню двадцать второго июня. Но вчерашним утром нашим войскам удалось ее дэблокировать. Ввиду невозможности удержания, да, собственно, отсутствия военной необходимости гарнизон Брестской крепости бил эвакуирован. Эвакуация прошла организованно – вынесли и раненых, и даже часть убитых. И ви правы, товарищ Дубинин, там сражались настоящие герои – бились одним батальоном против целой немецкой дивизии, но Цытадель не сдали.

– А как у вас в целом обстановка, товарищ Сталин? – спросил я, лихорадочно раскрывая на экране компа папки с тем, что уже успел накачать, и отчаянно пытаясь понять, что именно стоит сообщать сейчас, во время именно этого, так сказать, «сеанса связи», а что может потерпеть до очередного провала в прошлое. Тем более что о его дате у меня не было никакого представления. Как я ни думал об этом вопросе – пока никаких внятных мыслей насчет граничных условий, при которых происходит подобный провал, у меня не появилось.

– В целом… – Голос собеседника ощутимо посмурнел. – В целом тяжелая, но некритическая. Как мне докладывают… Крупных прорывов фронта, о которых ви мне рассказывали, не произошло.

– Это хорошо, товарищ Сталин, но… – замялся я.

– Что «но», товарищ Дубинин? – сразу же спохватился Иосиф Виссарионович.

– Я, после возвращения из Бреста, обратил внимание на то, что… история изменилась! Копался вчера целый день в Интернете…

– Где, простите, копались? – заинтересовался Сталин.

– В Интернете. Это такая глобальная информационная система. Так вот… как ни прискорбно мне это вам сообщать, но Пограничное сражение Красная Армия все-таки проиграла. Пусть и не с таким разгромным счетом, как в первый раз. И дальше война шла примерно аналогично предыдущей версии событий. Правда, закончилась на полгода раньше и потери уменьшились примерно на треть.

– Значит… значит, всё это напрасно? – даже по голосу стало понятно, что Иосиф Виссарионович оторопел.

– Нет, но что вы, товарищ Сталин! Восемь миллионов спасенных жизней ведь тоже результат! – Я поторопился утешить Вождя. – Где-то начиная с сорок третьего года хронология основных сражений все-таки начала меняться. Да и после войны…