– Я не стану убегать, Ливви. Я позволю им схватить себя, и ты больше никогда меня не увидишь.

Я не мог смотреть ей в глаза. Я так долго мечтал о ней, представляя себе ее улыбающееся личико. Я бы не смог вынести ее отвращения по отношению ко мне. Мне не хотелось оставлять в своей памяти именно эту ее эмоцию.

Медленно прошла самая длинная минута в моей жизни. Я не слышал никаких сирен; не было никаких копов, швыряющих меня на землю, и надевающих на меня наручники. Это было странно.

– Никогда тебя не увижу? Как ты можешь быть таким глупым? Ты не смеешь вот так просто войти в мою жизнь, чтобы снова меня оставить. Я тебе этого не позволю, Калеб. Не в этот раз.

И можете себе представить... она снова меня ударила.

– Какого черта с тобой происходит? Прекрати меня лупить!

Изображение Ливви стало расплывчатым. Она так сильно приложилась, что у меня заслезились глаза (я не плакал - просто заслезились глаза. Думаю, мы все знаем, что я крутой чувак, и я не плачу). После того, как мое зрение вернулось, я увидел в глазах Ливви злость, боль... а также ее тоску. Она тосковала по мне. Я знал это, потому что видел на ее лице отражение своих собственных эмоций.

– Как ты мог меня оставить, Калеб? Я думала... думала, что ты погиб, - плакала она.

Обернув свои ручки вокруг моей талии, она крепко ко мне прижалась. Мне было так хорошо снова оказаться в ее объятиях, что я не мог думать ни о чем другом, кроме как об ощущении ее тела рядом с моим.

– Мне жаль, Ливви. Мне так жаль, - прошептал я в ее волосы.

Я не мог поверить, что был снова с ней. Это невозможно описать словами. Достаточно сказать, что умри я в ту самую секунду, я был бы счастлив.

Так мы простояли очень долго. Она прижималась ко мне. Я прижимался к ней. Своим молчанием мы говорили все то, что не могли выразить словами.

Думаю, она подразумевала именно это, написав, 'и этим все было сказано'. Я чувствовал все то, что мог чувствовать только с Ливви: пустоту, и одновременно с этим, чрезмерную наполненность.

– Я скучал по тебе, Ливви. Скучал так, что ты себе даже не представляешь.

Не знаю, как долго мы стояли, обнимаясь в море проходящих мимо нас туристов. Мы были просто еще одной парой, наслаждающейся теплым вечером в компании друг друга. И никто не знал, кто мы такие, и через что нам пришлось пройти, чтобы добраться до этого момента. Однако, я понимал, что даже такие приятные в своей продолжительности обстоятельства, не могли длиться вечно. Мне многое нужно было сказать Ливви. И я боялся того, что она могла сказать мне в ответ.

Чувствуя, как она дрожит в моих руках, и как возле моей груди подрагивают ее плечи, я понял, что она плакала. Но я не пытался ее успокоить. Она была более, чем вправе лить слезы. Однако я, к сожалению, не мог выразить свои эмоции подобным образом. В своей жизни я испытал столько, что выплакал весь запас отведенных мне слез. Поэтому единственное, что я мог ей предложить - это силу. Я мог быть сильным ради нее.

Обнимая Ливви и покачиваясь из стороны в сторону, я прятал ее от множества окружающих нас взглядов. Женщины недовольно таращились на меня, проходя мимо. 'Что ты наделал?' упрекали их глаза. Мужчины же посылали мне либо жалеющие взгляды, либо снисходительные ухмылки. 'Хреново быть тобой.' Я игнорировал и тех, и других. Они не стоили моего внимания.

– Мы можем уйти отсюда?
– спросил я, и почувствовал, как Ливви слегка кивнула у моей груди.

Я медленно отстранился, не уверенный в своей готовности к тому, что могло произойти в следующее мгновение. И внезапно, все остальное просто потеряло значение, потому как Ливви посмотрела на меня, и... улыбнулась, несмотря на слезы в глазах. Я так долго ждал ее улыбки. Она стоила каждой ужасной секунды, проведенной вдали от нее.

– Я тоже скучала по тебе. Очень сильно, - прошептала она и утерла свои глаза.

– Прости, я не хотела плакать. Просто... просто так чертовски здорово тебя видеть!

После этого улыбнулся и я, и, взявшись за руки, мы пошли.

Жизнь вокруг меня казалась нереальной. И если бы не мое до сих пор покалывающее лицо, я бы подумал, что это был сон. Я хотел напомнить ей о пощечине, пошутить, чтобы снять образовавшееся под нашей радостью напряжение, но решил промолчать. Ливви была со мной и это все, что имело для меня значение.

– Ты на машине?
– спросила она.

– Да, - как-то нерешительно ответил я, - что, наверное, весьма неплохо. Я подумал, что в любом случае, это будет или моя последняя возможность проехаться по улицам Барселоны, или я с шиком отвезу тебя к себе, - закончил я фразу, и невесело усмехнулся.

Чем дольше мы шли к моей машине, тем более неловкой становилась ситуация.

Ливви замерла на месте, и я тут же остановился.

– Не думаю, что я готова к этому... Калеб.

Она огляделась по сторонам, как бы убеждаясь, что мы были не одни, и высвободила свою руку из моей. Я пытался не принимать это близко к сердцу. Конечно, ей полагалось бояться куда-либо со мной ехать, но все же... это было больно.