Оторвавшись от поцелуя, я встал, отнес Ливви в спальню, и бросил ее на кровать.

– Повернись и ляг на живот. Я хочу тебя трахнуть.

Грудь Ливви поднималась и опускалась от тяжелого дыхания, когда она села в своем скомканном, спущенном до талии платье, после чего потянулась к нему, чтобы - как я предположил - снять.

– Я не говорил тебе раздеваться, - рявкнул я.

Вспыхнувший в ее глазах страх быстро выгорел, оставив за собой тлеющие угли.

– Да, Калеб, - прошептала она.

Не торопясь, Ливви повернулась и поползла к изголовью кровати. Оказавшись на месте, она задрала платье, демонстрируя свои трусики. Кружевная ткань прикрывала ее попку не до конца, выставляя нижнюю часть ее мягкого места на мое обозрение.

Обернувшись, Ливви поймала мой взгляд, после чего, робко улыбнулась и, наконец, легла на кровать.

– Да, мне нравится то, что я вижу. Думаю, на данный момент, это очевидно.

Я опустил ладонь на ее зад с громким шлепком.

– Но не стоит быть самодовольной.

Взявшись за трусики Ливви, я спустил их по ее ножкам. Потом выпрямился и снял свой ремень.

Она заметно напряглась, сжав покрывало в кулачках. Но к ее чести, она не пошевелилась, не обернулась, чтобы посмотреть, что я делаю, и не спросила о моих намерениях. Она просто ждала. Терпеливо. Доверчиво. Покорно.

Я боролся с соблазном хлестнуть Ливви ремнем, представляя, как она ахнет от удивления, а ее раскрасневшиеся ягодицы сожмутся. Я нарисовал в своем воображении образ того, как она будет бороться с собой, оставаясь неподвижной, и визуализировал вспухшие борозды от моего ремня. Еще один след. Еще один знак. Еще одно клеймо. Сжимая ремень в кулаке, я его все же отпустил. Я не хотел напоминать Ливви больше того, что уже напомнил.

Неторопливо раздевшись, я повесил свои брюки в шкаф, а остальную одежду отложил для стирки. И все это время, я наблюдал за Ливви, позволяя своей похоти усиливаться с каждой минутой, пока она терпеливо ждала моего возвращения.

Или новой команды.

Пошарив в чемодане, я вытащил пузырек с маслом, который брал с собой. Мне действительно хотелось этого гребаного массажа, но он мог подождать. У меня были другие планы.

Покусывая и полизывая заднюю поверхность ножек Ливви, я подбирался к ее сексуальной попке. Она дрожала и тихонько пискнула, почувствовав, как я влил немного масла в расщелину между ее ягодицами.

– Все нормально?
– спросил я.

Мне не нужен был ответ на этот вопрос - я просто наслаждался, слушая его.

Ливви медлила с озвучиванием своего согласия, и молчала, пока я не стал втирать масло головкой члена в ее промежность, чтобы она мне открылась.

– Д-д-да.

Я продолжил свои манипуляции, теперь уже жестче.

– Ох... подожди... пожалуйста...

Приподнявшись на локтях, Ливви попыталась заползти выше на кровать, но не смогла. Она оказалась придавленной мною.

– Шшш.

Взяв Ливви за локти, я стащил ее обратно вниз.

– Ты доверяешь мне, Котенок?

Расстегнув ее лифчик, я начал массажировать красные следы, оставленные его лямками. Ливви это нравилось.

– Ты веришь мне, когда я говорю, что не причиню тебе боли? Не так, как раньше. И вообще никогда.

Прижав пальцы по обеим сторонам от ее позвоночника, я провел ими вверх до основания шеи. Ливви вздохнула.

– Да. Я тебе доверяю.

Под моими прикосновениями, ее рот раскрылся, а мышцы расслабились.

– Просто... будь нежным.

На моем лице появилась грустная улыбка, которую Ливви не могла видеть. В первый раз она сказала мне эти слова, думая, что я собирался заняться с ней сексом. Но вместо этого, она призналась мне в любви, на что я повел себя жестоко. Я больше не совершу подобной ошибки.

Опустившись на Ливви всем своим телом, я поцеловал ее в плечо.

– Обещаю, Котенок. Я остановлюсь, если ты этого не захочешь.

Я вжался в нее своим членом.

– Раздвинь ноги.

На этот раз никаких колебаний не было. В приглашении, Ливви развела ноги по обе стороны от меня. Двигая своими бедрами, я внимательно следил за ее реакцией. Мой член был скользким. Я знал, что Ливви могла чувствовать его жар и длину, скользящую между ее ягодицами. Проникновения пока не было, и оттягивание этого момента только распаляло соблазн.

Глаза Ливви были закрыты, изредка приоткрываясь, а ее ротик испускал стыдливые стоны. Зубами она терзала нижнюю губу, иногда дотрагиваясь до нее пальцами. На ее щеках появился розовый румянец, сигнализирующий о возбуждении. Я осыпал ее щеку, шею, плечо легкими поцелуями, которые дарили успокоение, но не приглушали пылающего внутри пожара. Я хотел Ливви обезумевшей от желания. Дрожащей от похоти. Умоляющей.