цивилизацию – под душ, под кондиционер, на чистую кровать,

попить пивка и т.д. Меня же дикая природа радует, можно сказать -

«захватывает» - всегда, в любое время. Конечно, я могу подремать,

сидя на камушке, или полежать под саксаулом. Но не закрою глаза в

кабине машины, когда за окном пролетают сменяющие друг друга

сопки, горушки, долины, саи и все-все другое, никогда не

повторяющее друг друга. Ну а диких животных пытаюсь заметить

первым, что почти не случается, посчитать, сколько их, куда от

машины бегут. И где их можно поискать завтра, если для этого

найдется время. Конечно, я просматриваю впереди дорогу и если

замечу на ней следы, обязательно прошу шофера остановиться, и

выскочив из кабины с ними разбираюсь, опять же пытаясь понять

сколько зверей здесь шло и в какую сторону с дороги они побежали.

К этим моим заморочкам коллеги давно привыкли, конечно

посмеиваются и конечно не понимают, что благодаря таким

причудам я всегда прекрасно знаю, где в данный момент обитает

местная сайга, и где я ее могу найти, если такое понадобится.

Надеюсь, лирическое отступление охотники поймут правильно.

Что касается дикой природы, мы с Докой однояйцовые

близнецы. И трясясь на мотоцикле, не просто перемещались из

одного места в другое, а внимательно просматривали все вокруг, как

и дорогу впереди. И конечно никаких мыслей ни по работе, ни по

вчерашней аварии ни у меня, ни у него в голове не присутствовало –

не было для них там в данный момент места.

В радостном возбуждении от любимого занятия, в ожидании

чего-то невероятно-интересного, мы проскочили всхолмленную

равнину, и, свернув с проселка, который поворачивал влево и далее

тянулся вдоль горного массива, по еле видимым следам давних

машин въехали в этот массив по сухому руслу в узкой щели,

рассекающей первую гряду почти до подножья. Теперь скорость

пришлось уменьшить и ползти еле-еле – сухое русло было завалено

глыбами, заросло кустарником и как таковая дорога отсутствовала.

Прорвавшись немного вперед, выбрались из русла вправо, в

лощинку между двумя горками, и сколь возможно протолкнув

мотоцикл по ней вверх, замаскировали его в кустах. Теперь можно

начать главное: пешком спуститься назад в знакомое русло, и пройти

с пол километра по нему вверх. Там и был первый родник, на

который ходили пить архары.

Вода заполняла углубление в коренных породах и из него не

вытекала, но просачивалась по трещинам, и давала возможность

расти невысокому тростнику и еще какой-то мелкой травке.

Идеальное место для водопоя, и Дока на подходе к нему вырвался

вперед, отстегивая от пояса фляжку. Я отстал метров на пять, и эти

метры все решили. Дока положил на камни ружье, склонился с

фляжкой над водой, и в этот момент из-за тростника, от нас не далее

десятка метров выскочил архар. Что он делал, и почему подпустил

так близко – мы не поняли. Зверюга гигантскими прыжками уходил

вверх по почти отвесному склону сразу за родником, и вот-вот

должен был скрыться за перегибом из поля зрения. Дока понял, что

времени выпрямиться, схватить ружье и выстрелить у него нет, а

потому не попытался это сделать. У меня же ружье было в руках – я

мгновенно его вскинул, и выстрелил в последний момент, вернее в

последний прыжок, после которого архар исчезал из вида.

Он и исчез, а мы уставились друг на друга, не зная, что и

сказать.

«Ну блин, как лопухнулись!» - напарник первым не сдержал

эмоций.

Я собрался ответить, что всяко бывает, но повернулся на

звук, донесшийся с верхней части склона – кувыркаясь по нему,

мертвый архар падал почти к нашим ногам. Мы молча следили, как

он долетел до родника и остановился у самой воды.

«Достал все таки!» - Дока повернулся ко мне с сияющими

глазами и хотел сказать еще что-то, но я, услышав подозрительный

шум, замер, подняв вверх указательный палец правой руки. Дока

жест понял мгновенно и тоже прислушался.