Следующим после партии (если смотреть сверху вниз) уровнем политической власти в Китае является Всекитайское собрание народных представителей (ВСНП) и его Постоянный комитет (ПК). В функции ВСНП и его ПК входит не только принятие законов, включая изменения Конституции, но и контроль за их исполнением со стороны правительства, Верховного народного суда (ВНС) и Верховной народной прокуратуры (ВНП) КНР. Точно так же местные Собрания народных представителей и их ПК обеспечивают соблюдение и исполнение на местах Конституции, законов и административных законоположений, а также резолюций СНП и ПК СНП вышестоящих инстанций. С данной точки зрения институт СНП является единым универсальным органом власти, аналогичным институту Советов в СССР, не только сочетающим в себе законодательные, исполнительные и контрольные функции, но также обеспечивающим единство политической и государственной власти в стране. Именно Всекитайское собрание народных представителей утверждает кадровые назначения в правительстве КНР, включая ключевой пост председателя Центрального военного совета.

К числу важнейших общественных организаций, одновременно выполняющих политические функции, относятся Всекитайская федерация профсоюзов (создана в мае 1925 г., насчитывает 145 млн. членов), Всекитайская федерация молодежи (основана в мае 1949 г., базовая структура — Коммунистический союз молодежи Китая, около 73 млн. человек), Всекитайская федерация женщин (основана в апреле 1949 г., 17 млн.), а также Всекитайская ассоциация промышленников и торговцев (создана в ноябре 1953 г., 1,4 млн. членов).

Если проводить аналогии между Китаем и СССР дальше, то XVII съезд КПК, который проходил в Пекине 15–21 октября 2007 года, можно с полным правом назвать таким же «съездом победителей», каким был XVII съезд ВКП(б) 1934 года. Кстати, переизбранный генеральным секретарем КПК Ху Цзиньтао именно такими словами и охарактеризовал прошедшее партийное мероприятие: «съезд сплочения, побед и мужественного движения вперёд». Он также зафиксировал полное решение задач, сформулированных в 1979 году Дэн Сяопином как программа «четырех модернизаций» и официально утвержденных на XII съезде КПК в 1982 году. За прошедшую четверть века Китай увеличил свой ВВП в шесть лишним раз, став главным «драконом» Юго-Восточной Азии и уже всерьёз претендуя на мировое лидерство.

На съезде перед китайской компартией и правительством была поставлена задача к 2020 году увеличить свой ВВП на душу населения еще в четыре раза по сравнению с годом 2000 и «стать одной из ведущих экономических держав мира». В переводе с китайского это означает как минимум утроение нынешнего ВВП Китая за 13 предстоящих лет и его единоличное доминирование в мире 2020 года, поскольку ни одной другой крупной стране мира, включая Индию и США, очевидно, не удастся не то что опередить заданные «красным драконом» темпы экономического развития — 10–11 % ежегодно, но даже приблизиться к ним. Тем более — в условиях вступившего в открытую фазу глобального финансово-экономического кризиса.

На XVII съезде КПК Ху Цзиньтао говорил также о «гармоничном обществе» и «справедливом распределении доходов», и выдвинутая им программа характеризовалась официальными масс-медиа как «квинтэссенция мудрости партии и народов Китая». Следует заметить, что фраза о «народах Китая» — весьма значимое определение, призванное сгладить межнациональные трения между ханьцами и национальными меньшинствами, особенно на западе страны, в Синьцзяне и Тибете.

Как известно, все национальные меньшинства, согласно Конституции КНР, имеют свое представительство в органах народного представительства государственной власти и управления. В районах национальной автономии на пост председателя (или заместителя председателя) Постоянного Комитета местного Собрания народных представителей в обязательном порядке избирается (звучит парадоксально, но такова политическая реальность) представитель национальности, осуществляющей региональную автономию; то же самое относится и к должностям глав правительств автономных районов, округов и уездов. Органы самоуправления в районах национальной автономии обладают компетенцией наравне с местными органами государственной власти аналогичных уровней.

Конечно, в связи с Пекинской Олимпиадой-2008 полностью избежать всплеска сепаратистских настроений — особенно в Тибете — не удалось, однако жесткая позиция, занятая официальным Пекином, во многом способствовала быстрой нормализации обстановки.

В этом смысле одним из важнейших итогов съезда стоит признать введение в состав Постоянного комитета (ПК) ЦК КПК министра общественной безопасности КНР Чжоу Юнкана. Это — четкий сигнал о том, что статус китайских спецслужб повышается до политического. Впрочем, не следует, возвращаясь к аналогиям советского периода и конкретно к «съезду победителей», предполагать, что Ху Цзиньтао, стремясь максимально мобилизовать китайское общество накануне решающего рывка вперед (и всё более вероятного конфликта с США и его союзниками), через некоторое время может столкнуться с необходимостью «загнать джинна спецслужб обратно в партийную бутылку». Тем более, что Чжоу Юнкан — вовсе не кадровый офицер китайских спецслужб, а профессиональный нефтяник, свыше 25 лет проработавший в этой отрасли.

В качестве будущего преемника Ху Цзиньтао пока наиболее вероятной кандидатурой считается введенный на XVII съезде в состав ПК Ли Кэцян, до того возглавлявший парторганизацию в Ляонине. Впрочем, до 2012 года, когда товарищ Ху, согласно неписаным партийным законам, отправится сначала руководить Центральным военным советом КНР, а еще через четыре года — на заслуженный отдых, еще достаточно много времени, и всё может еще несколько раз измениться. Второй кандидатурой был назван Си Цзиньпин, секретарь Шанхайского комитета КПК. Впрочем, его становление как политика было связано не напрямую с крупнейшим китайским мегаполисом, а с близлежащими юго-восточными провинциями Хубэй, Фуцзянь и Чжэцзян.

Другими членами Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК, который является первым по формальному статусу и вторым по реальному значению органом власти в современном Китае, стали председатель Постоянного комитета ВСНП «шанхаец» У Банго, мэр Пекина и выходец из провинции Фуцзянь Цзя Цинлинь, заведующий Орготделом ЦК КПК Хэ Гоцян, премьер-министр КНР Вэнь Цзябао, а также «главный партийный пропагандист и дипломат» Ли Чанчунь.

Что же касается публичных и бурных дискуссий на съезде вокруг допуска бизнесменов в КПК и политическую жизнь Китая в целом, то здесь никакой революции не произошло. Как уже неоднократно отмечалось выше, «социализм с китайской спецификой» и вся система китайского мировоззрения не предусматривают жесткой грани между «эксплуататорами» и «эксплуатируемыми», которая проводилась, например, в ходе русской революции. Традиционная для Китая конфуцианская «семейная» этика с безусловным подчинением «младших» «старшим» предполагала, что рабочие являются «младшими» по отношению к предпринимателям, а те, в свою очередь, «младшими» по отношению к власть предержащим. Поэтому в Китае политика никогда не следовала за экономикой — наоборот. И отсюда становится понятно, каким образом засевший в «особом районе Китая» Янъани Мао Цзэдун мог спокойно решать свои финансовые вопросы благодаря доверенным бизнесменам, оперировавшим в Гонконге. Точно так же сегодня китайский бизнес по всей Юго-Восточной Азии (и, наверное, по всему миру) достаточно эффективно управляется из Пекина.