Флейту обихаживал Микал, а Филипп отмывал моего вороного андалузца, кличку которого я пока так и не выяснил — низачет!

Смотрю и удивляюсь. Вот дворянский сын Филипп, даже бароний отпрыск, кажется, а не гнушается сам коня мыть. На пару с рабом. И не своего коня, а моего. Странные тут мажоры. А еще аристократы. Наши богатые детки бывших пролетариев такое занятие посчитали бы для себя «западло».

Обиходив моих коней, мальчишки тут же принялись за своих.

Когда кони обсохли, то посыпав сходни песком стрелки стали их поодиночке, но все же довольно плотной очередью заводить на борт, а оттуда в трюм.

Первыми заводили огромных флегматичных тяжеловозов — рыцарских дестриэров*, принадлежащих сьерру Вото и шевалье д’Айю. Мощные гнедые кони, под тонну весом, под два метра в холке, с широкой грудью, длинными хвостом и гривой, с большими заросшими черным волосом копытами. Первыми, как самых спокойных характером и, наверное, к такому привычных. За ними ласково похлопывая по шее мальчишки моей свиты, взявшись за уздцы, ввели мою Флейту.

Тут и обнаружилось то, чего я совсем не знал: жеребцов и кобыл разводили по разным трюмам по обе стороны мачты.

И по мере того, как заводили очередного коня, матросики с барки споро сколачивали за ними денники, разделяющие лошадей в трюме. Сколачивали — это эвфемизм, хотя они и пользовались деревянными киянками. На самом деле они просто вставляли готовые доски и брусья в уже существующие пазы, подбивая, где надо киянкой. Никаких гвоздей, кроме деревянных палочек не применялось. Наблюдалось, что к такой работе у них большая сноровка и коней тут водным транспортом перевозят часто.

Кормушек и поилок не делали.

Я подозвал Микала для консультации и тот пояснил.

— А зачем, сир? Торбы для зерна у нас и так есть, водой из ведра напоим, а сено кони сами с угла подберут. Вот чистить за ними придется много.

— А куда навоз девают?

— Если дом хозяина барки недалеко, то они поставят специальный ящик для сбора — домой отвезет на огород. А нет, так просто за борт выкинем. Шкипер скажет, как поступить.

Последним ввел своего коня сержант. Мощного вороного андалузца. Пожалуй, он был даже несколько массивнее, выше и крупнее, чем мой конь. Но не так красив.

— Микал, вот сержант носит полный доспех кабальеро, хотя и устаревший, а конь у него, по сравнению с монстрами шевалье с сьера можно сказать мелкий. Как так?

«Ступенька» поглядел на меня с недоумением, но потом, видно вспомнив, что я все на свете забыл, пояснил.

— Конные арбалетчики, сир, не закрывают в бою своих коней доспехами, только попонами, набитой паклей. А кони сьера и шевалье кроме того что таскают их самих в сорока пяти фунтах железа, еще и свои железные доспехи носят, не менее тридцати фунтов весом. И скачут с ними по полю в копейной атаке до ста туазов. Могут и двести туазов проскакать галопом, но потом очень сильно устают. Это в бою. А на турнире доспехи бывают и вдвое тяжелее.

— Ваши Милости, — раздался крик с берега. — Вы коня тут забыли.

Около повозки барона стояла рыжая кобыла — андалузка, меланхолично выдергивая сено из телеги.

Я перевел взгляд в трюм. Но там места уже не было. Все было занято лошадьми

— Позови шкипера.

Микал даже никуда не бегал, просто помахал рукой.

— К услугам Вашей Милости, — подбежавший шкипер стянул с плешивой головы вязаный полосатый колпак.

— Еще одну лошадь барка возьмет?

— Никак нет, Ваша Милость, просто некуда ставить, — развел старик руками.

— Саншо, подь сюда, — помаячил я инфанту. — Проблема есть.

Инфант, вникнув в суть, кивнул головой и, подойдя к борту, крикнул на берег.

— Это подарок старому барону от инфанта Кантабрийского дона Саншо. Так и передай. И смотри не потеряй по дороге.

И повернувшись в палубе, зычно прогорланил.

— Эстебан, быстро снес на берег узду и седло этой кобылы. И привяжи ее к телеге за чембур, чтобы спокойно трусила следом.

Когда все было сделано, как приказано, все пять возчиков поклонились нам, сняв головные уборы, испросили разрешения отправиться домой. Каковое немедленно получили.

Пустой обоз из четырех больших фур и одной телеги быстро скрылся в лесу за поворотом тракта.

Я еще посмотрел на противоположный берег — там никакой дороги не просматривалось. Ровная стена леса.

— Шкипер, часто тут разгрузка-погрузка происходит?

На берегу я увидел только три пары надолб, которые тут исполняют роль причальных кнехтов.

— Через два дня на третий, если не через день, Ваша Милость. Было бы чаще, но Анжер недалеко, большая часть товара туда уходит. А сюда больше по заказам возим, впрочем, как и по всей реке.