Местные вояки и возглавили нашу кавалькаду. За ними уже, бок о бок, я с Саншо. За нами наши пажи и стрелки из Фуа. Все колонной по двое. Кроме пажа герцогини, который в одиночку возглавлял колонну — работал Сусаниным. Внушительный получился отряд, идущий крупным шагом в сторону городских ворот, заставляя отражаться от стен громкий цокот кованых копыт по брусчатке.

Город прошли за полчаса без эксцессов. Улицы впереди нас от людей как подметало.

Выехав, наконец-то, из узких ущелий защищенного стенами города, на предзамковую площадь, а скорее — широкую набережную замкового рва, поразились мощностью этих укреплений из темного гранита. Жаль, что в моей истории этот замок сдали французскому королю без боя. Сколько средств и труда ушло напрасно.

Шириной эта набережная у рва была метров двадцать — двадцать пять. Никакой растительности на ней не было, даже самый маленький кустик был безжалостно вырублен. А вот сам ров был намного шире, чуть ли не вся сотня шагов — на выстрел из арбалета с уверенным поражением. Ров заполнен водой из соединяющейся с ним реки. Стенки рва со стороны города облицованы гранитом с небольшим наклоном, а стены и башни замка уходили в воду отвесно.

Барбакана перед мостом не наблюдалось. Двухсекционный мост с деревянным настилом начинался прямо с набережной и не имел ограждения. Со стороны города он был стационарный на каменных быках, а около замковых стен — подъемный, возносящийся в нишу между двух толстых круглых башен, охраняющих ворота. Между башнями — надвратное укрепление.

Сейчас мост был опущен.

При приближении к мосту нашей кавалькады, один копейщик в воротах резко развернулся и побежал внутрь замка. Махальный, — догадался я. Знать встречу меня любимого здесь готовили заранее. Одна надежда на то, что и герцог Бретонский и гостящий у него герцог Орлеанский Пауку как бы ни разу не друзья в создавшийся политический момент.

Наши кони дробно застучали подковами по толстым доскам моста и без препятствий вынесли нас через воротный туннель в просторный замковый двор, отсыпанный толстым слоем чистого белого песка. Ну, ваще… Принимают на высшем уровне. Это сколько же народу пласталось на таких плоскостных работах? Сначала все убрать и вывезти, а затем привезти новый песок и рассыпать равномерным слоем на такую большую площадь.

На правой от ворот стороне стояла трехэтажная капелла, судя по кресту на ее крыше. А еще дальше вознесся на пять этажей белоснежный герцогский замок, построенный тупым углом, с узкой сдвоенной башенкой в соединении корпусов-крыльев. В правом корпусе высокое — на второй этаж, крыльцо с двумя спусками. Напротив дворца четырехэтажные казармы гарнизона. В остальном просторный двор замка пустой.

Когда мы подъезжали к герцогскому дворцу — иного слова и не подобрать, настоящий дворец, не носящий никаких функций укрепления, то на крыльцо со второго этажа, спустившись немного по левой лестнице, неторопливо вышло три персевана* в коротких плащах герольдов. Вознесли к губам настоящие серебряные фанфары с развивающимися лентами и гербовыми штандартами Бретани, Наварры и Фуа. Ну, и попали мы «под панфары». Трижды сыграли они для нас характерными мажорными звуками сигнал отдаленно напоминающий «слушайте все». То ли в нашу честь, то ли оповестили хозяев, что гости уже приперлись.

Из темной арки под крыльцом выбежали десятка два герцогских конюхов, которые моментом расхватали под уздцы наших лошадей.

Мы спешились.

Я, дон Саншо, наши пажи и шевалье д’Айю прошли к крыльцу с правой стороны, оставив наших стрелков общаться с конюхами.

Глянул верх, и увидел стоящую на самом верху лестницы женщину в длинном парчовом одеянии и плоском головном уборе, закрывающем уши по самую шею, богато расшитом крупным жемчугом. Плечи ее скрывала пелерина из горностая. У ног ее стояла худющая гладкошерстная и длинномордая борзая пепельного окраса, с любопытством поглядывающая на нас сверху.

Грейхаунда, наверное, англичане подарили, когда женихались к малышке Анне, — подумалось мне мимоходом. А хозяйка собаки это вряд ли кто другая, как не моя новообразованная тетя Рита. Кто еще из людей ее уровня выйдет встречать гостей без свиты, если только гость не близкая родня.

Поднявшись до средины лестницы, мы остановились, и я представил хозяйке своих спутников.

— Дорогая тетя, позвольте вам представить моих благородных спутников: дона Саншо, инфанта Кантабрии. Моего верного вассала — шевалье д’Айю из Фуа. А также дамуазо Филиппа из Фезансака — моего экскудеро, и дамуазо Энрике из Сантандера — пажа дона Саншо.

— Друзья, это моя тетя — Ее Светлость Маргарита де Фуа де Бретань, дюшеса.

— Иди ко мне несносный мальчишка, я обниму тебя. Годы идут, а ты все такой же баловник, — улыбающаяся женщина распахнула руки для объятий. — Хоть и любящая тебя тетя у тебя оказалась на последнем месте в моем же городе, — попеняла мне тетка, крепко при этом обнимая. — Ты вырос, Франсуа, совсем мужчина стал. Красавец. Не зря тебя кличут Фебом. Повезло Наварре, что у нее будет такой рей*.

Отпустив, наконец, мою тушку после троекратного поцелуя, герцогиня обратилась к моей свите.

— Ваша Светлость, — отвесила она дозированный поклон дону Саншо.

Ответный почтительный поклон инфанта. Чуть ниже, чем тетин. И ответное приветствие.

— Ваша Светлость.

— Мон сьеры, — общий тетин поклон, так слегка. — Прошу вас посетить мое скромное жилище.

И повернувшись, вошла в двери, которые перед ней раскрылись как автоматические.

За ней и мы прошли во дворец под звуки фанфар, которые снова затрубили.

А красивая у меня тетя. И молодая. На вид не дашь больше двадцати.