Дорогая редакция, я худею… Я ее уже хочу.

Парадный прием тетя скомкала. Все свелось к формальному представлению нам ее фрейлин и ближников, которых было на удивление немного. Ларчик открылся просто — здесь гостит герцог Орлеанский и большинство придворных сопровождают герцогов на охоте. И бретонского дюка и Орлеанского. С ними же развлекается стрельбой фазанов и граф де Вертю — герцогский бастард, который вполне уютно себя чувствует в доме своего отца, при отсутствии у Франциска II законных наследников мужского пола.

Кульминацией торжества был показ мне моих кузин. Первой вынесли трехмесячную графиню Изабеллу д’Этамп, которую мне дали на минутку подержать на руках ее кормилицы. Обычный краснорожий запеленатый младенец, сыто лупающий на окружающих светлыми глазенками. Младенец, как младенец, я в них, откровенного говоря, ничего не понимаю, а держать на руках и вовсе боюсь. Слава Богу, меня от этой участи графинюшкины кормилицы быстро избавили.

Вторым вывели в тронный зал юного ангелочка, которого привела за ручку дородная нянька. И представили мне четырехлетнюю Анну, графиню де Монфор, которую, несмотря на младенческий возраст уже засватали за наследника английской короны.

Анна сделала мне вполне правильный реверанс, хотя смотрелось это забавно для такой крохи, и выдала хрустальными колокольчиками заученную наизусть фразу.

— Я счастлива, видеть вас у себя в гостях, мой дорогой наваррский кузен.

Я взял это запакованное в парадные одежды маленькое тельце в руки, поднял на уровень глаз, слегка подбросил к потоку, вызвав задорный детский смех, и, чмокнув кузину в щеку, поставил на пол.

— А ты красивый, — заявила Анна. — Мне такие мальчики нравятся.

— Не сравниться мне с тобой в красоте, Анна. Быть тебе королевой, — сказал я девочке. — А если захочешь, то станешь и императрицей всего христианского мира.

— Я буду бретонской дюшесой, как мама, — строго сказала девочка, и даже ножкой притопнула.

И так это чопорно у нее получилось, что вызывало у всех окружающих непроизвольный смех, разрядив строгую атмосферу официального приема.

Сидящая на троне тетя просто цвела, когда демонстрировала мне своих крошек. И явно хвалилась детками на вырост, чтобы я тоже мог хвалить ее дочерей в местах их потенциального замужества.

Когда девочек увели, мажордом всех пригласил к столу.

В обеденную залу я шел, держа на вытянутой руке тетину ладонь.

За нами сарабандой потянулись и остальные, присутствующие в зале.

— Как твое здоровье, — тихо озаботилась герцогиня, чтобы остальные не слышали этого вопроса.

— Уже хорошо, тетя. Не стоит беспокоиться, — так же тихо ответил я. — Я отлежался на барке, пока плыл к вам.

— Здесь у тебя врагов нет, — обнадежила меня тетя. — Но мой тебе совет: уезжай домой как можно быстрее. Я рада тебя видеть, но обстановка вокруг не соответствующая. Ты же знаешь, что мне приходится делить своего мужа с Антуанеттой де Менье. Мы с ней неплохо поладили в некоем вооруженном нейтралитете. Но вот как она воспримет тебя, я боюсь загадывать.

— Она столь сладострастна?

— Отнюдь. Она искренне любит моего мужа и верна ему. Даже д’Орлеан получил от нее щелчок по носу. Но это в куртуазных играх, а что может статься в играх политических… Все же она вышла из рассадника Паука и куда ее занесет, никто не может сказать. Повторюсь: она верна моему мужу, а не мне. А Паук уже послал посольство к твоей матери в По. И деньги.

— В По? Разве маман не Помплоне? — это была новая для меня информация.

— Нет. Ее туда так и не пустили кортесы. Развернули на перевале. И повторно не признали за ней статус регины*. Правит страной пока мой брат — кардинал.

— Почему так?

Я пристально посмотрел на тетю, и она не отвела своего взгляда.

— Потому что Мадлен сестра руа франков и, как французская дюшеса на апанаже*, ест у него с руки. Тебе придется теперь с кортесами бодаться напрямую самому, так как ты теперь полноценный монарх по Наваррским фуэрос, хоть и не вошел в возраст. Интрига Паука была в замене тебя на твою сестру. Надев на Каталину корону, он намеревался выдать ее замуж за своего клеврета и получить посредством такого брака послушную марионетку на наваррском троне.

— Кто этот клеврет? Или там их целая кучка на сестренкин выбор?

— Сеньор д’Альбре.

Вот и пришли. К еще одной знакомой по учебникам фамилии.

— Почему именно он?

— У него большие земли по оба берега Гаронны. И он гаск. Луи считает, что он легко найдет общий язык с твоими рикос омбрес.

— А что со мной он планировал сделать? — задал я давно мучивший меня вопрос.

Уже в дверях обеденного зала тетя сказала.

— Всего лишь постричь в монахи Бенедектинского братства. А там бы на апанаж не задержалось бы и богатое епископство. Пауку не нужна твоя смерть. Ему нужно только устранить тебя из игры с политической доски на юге.