Но ни на Святую неделю, ни позже Суворов не поедет в Полтаву. Беда пришла оттуда, откуда он менее всего ожидал. Еще в октябре 1778 г., отправляя в Петербург Николая Суворова, Александр Васильевич писал о нем Потемкину, выхваляя его отличную службу по важнейшим поручениям при выводе христиан. «Сие говорит об нем не родственник его, но говорящий истину его начальник»,— прибавил он, не подозревая о том, что племянник станет разрушителем его семейного мира. Потемкин уважил представление: Николай Суворов вернулся к дяде с новым чином премьер-майора. Он привез и «высочайший дар» — украшенную бриллиантами золотую табакерку с портретом императрицы и с надписью: «За вытеснение турецкого флота из Ахтиарской гавани и от крымских берегов». Одна фраза из коротенького письма Потемкину (относящегося к марту-апрелю 1779г.), в котором Суворов сообщает о приезде «омилоствленного племянника», выдает набежавшую тревогу. Суворов упоминает о своих письмах, которые задержались в Полтаве «по химерному меня туда ожиданию назад». Похоже он что-то знает о неверности жены, но, кажется, еще не подозревает, что соблазнитель и есть облагодетельствованный им племянник. Вскоре правда выходит наружу. Занятый выводом войск из Крыма и с Кубани, успевающий исхлопотать у Потемкина льготы и помощь терпящим большие трудности христианам, выведенным из Крыма, Суворов тяжело переживает семейную драму — измену жены и вероломство племянника. В письмах своему управляющему в Москве И. Д. Канищеву, полных желчи и ревности, Суворов дает указания о подготовке бракоразводного процесса и разделе имущества. 7 июля 1779 г. он получает письмо от Потемкина с уведомлением о назначении его состоять при пограничной дивизии Новороссийской губернии, т. е. о поступлении под непосредственное начальство Потемкина.

В эти трудные для него дни, когда в Славянской духовной консистории уже разбиралось прошение о разводе с женой, которую Суворов обвинил «в презрении закона христианского», он решается заручиться поддержкой Потемкина. Суворов пишет ему страстное письмо, в котором говорит о своей надежде насладиться покоем по окончании военных действий и о постигших его горестных обстоятельствах, «коих воспоминовение желал бы я скрыть навсегда от света, естли б честь и достояние звания моего не исторгали от меня поминутно их признания. Обезчестен будучи беззаконным и поносным поведением второй половины, молчание было бы знаком моего в том соучастия. Нет тут, Светлейший Князь! недоказательного; иначе совесть моя, никогда не поврежденная, была бы мне в несправедливости изобличителем». Суворов просит Потемкина быть предстателем у Высочайшего престола «к изъявлению моей невинности, в справедливое же возмездие виновнице, к освобождению меня в вечность от уз бывшего с нею союза, коего и

память имеет уже быть во мне истреблена», прибавляя, что только смерть может положить конец его злоключениям.

Мы не знаем ответа не это письмо. Но сам факт обращения Суворова по столь деликатному и сугубо личному делу к Потемкину говорит о многом. Вскоре Суворов был вызван в Петербург. 8 декабря 1779 г. он присутствует на званом обеде в Зимнем дворце. 20 декабря Потемкин лично пишет московскому главнокомандующему князю М. Н. Волконскому и просит его отправить в Петербург четырехлетнюю дочь Суворова — Наташу. 24 декабря императрица во время аудиенции снимает со своего платья бриллиантовую звезду ордена Св. Александра Невского и прикалывает ее на грудь Суворова. «Тако да просветится свет Ваш пред человеки, яко да видят добрые дела Ваши. Ея Императорское Величество жалует Вам сию звезду, а я Вас чистосердечно поздравляю»,— читаем мы в письме Потемкина от того же 24 декабря [23] . За генерал-поручиком явно ухаживают. Не без участия императрицы и Потемкина делаются попытки помирить его с женой. 1 января 1780 г. князь И. Р. Горчаков, женатый на родной сестре Суворова Анне Васильевне, записывает в памятной книжке о приезде шурина из Петербурга. С ним вместе влиятельный при дворе П. И. Турчанинов, давний знакомец и друг Суворова. В тот же день Турчанинов привозит в дом Горчаковых Варвару Ивановну Суворову. Но душевные переживания Александра Васильевича стишком тяжелы, и примирения достичь не удается. 10 января он возобновляет дело о разводе. 21 января в Москву прибывает кронштадтский протоиерей отец Григорий для увещевания супругов.

Кажется, пастырское слово достигло цели. Суворов едет к месту своего нового назначения, в Астрахань, взяв с собой жену. 21 января он сообщает Потемкину об отъезде «к повеленному Вашею Светлостию мне предмету» и просит о продолжении милостей и покровительства «на остающее течение службы и жизни моей». 31 января по дороге в Астрахань Суворов просит архиепископа Славянского Никифора «остановить временно его разводное дело», так как он должен заботиться «о благоприведении к концу спасительного покаяния и очищения обличенного страшного греха». В первых числах февраля генерал-поручик прибыл в Астрахань. Потемкин поручал ему новое важное дело.

 В секретном ордере Потемкина Суворову от 11 января 1780 г. предписывалось: «Часто повторяемые дерзости ханов, владеющих по берегам Каспийского моря, решили, наконец, Ея Императорское Величество усмирить оных силою своего победоносного оружия. Усердная Ваша служба, искусство военное и успехи, всегда приобетаемые, побудили Монаршее благоволение избрать Вас исполнителем сего дела. Итак, Ваше Превосходительство имеете быть предводителем назначенного вам войска».

Намечаемая экспедиция должна была обеспечить торговлю с Востоком посредством создания на южном берегу Каспия «безопасного пристанища» — укрепленной торговой фактории, которую следовало приобрести у тамошнего владельца и надежно защитить. Потемкин ставил задачу разведать дороги, ведущие по побережью к Рящу — Решту (главному городу Гилянской провинции Персидского ханства), чтобы согласовать марш сухопутных сил с флотилией. Особое внимание обращалось на «обстоятельства Персии, Грузии, Армении». Экспедиция тщательно готовилась. Еще в Петербурге Суворов встречался с видными поборниками освобождения Армении от персидского ига — Иосифом Аргутинским и Иваном Лазаревым. «Генерал-поручик Александр Васильевич Суворов приехал к нам на свидание,— записывает Иосиф Аргутинский в своем дневнике,— и в течение двух часов... задавал много вопросов по тому же предмету и о наших краях. Подробно распрашивал о состоянии престола нашего Святого Эчмиадзина и сильно обнадеживал нас, что намерены восстановить наше государство. Выйдя от нас, он поехал к Светлейшему князю Григорию Александровичу Потемкину и передал ему все сказанное нами о городах» [24] . В инструкции, данной Потемкиным Суворову, предлагалось вступить в дружеские сношения с грузинским царем Ираклием, искавшим покровительства России, а также с независимыми владетелями небольших прикаспийских ханств. Прибыв на место, Суворов должен был вступить в командование сухопутными войсками, находившимися в Астрахани, и Каспийской флотилией. Ему поручалось рассчитать маршрут, количество сухопутных и морских сил, потребные для них артиллерию, амуницию, провиант и другие припасы.

Момент для проведения экспедиции был выбран удачно. Главные соперники России вели затяжную войну между собой. Франция выступила на стороне восставших английских колоний в Северной Америке, послала на помощь объявившим себя независимыми Соединенным Штатам сухопутные войска и флот. Против Англии выступили также Испания и Голландия. Испанцы пытались выбить англичан из Гибралтара — важнейшего стратегического пункта на торговых путях Европы с Азией, голландцы стремились восстановить свои торговые позиции в Индии, где их теснила английская Ост-Индская компания — крупнейшая торговая монополия того времени, державшая в своих руках приносившую огромные прибыли торговлю с Индией и другими странами Востока. Война шла на морских торговых путях, в самой Индии, где англичане увязли в вооруженном конфликте с маратхскими княжествами, оказавшими героическое сопротивление колонизаторам.

Не вмешиваясь в войну между ведущими державами Западной Европы, Россия провозгласила «политику вооруженного нейтралитета», оказав тем самым существенную поддержку и молодым Соединенным Штатам и давним соперникам «владычицы морей». Закаспийская экспедиция должна была укрепить торговые позиции России на Востоке — в Закавказье, Средней Азии, Персии, наладить торговые связи с Индией.

Прибыв в Астрахань, Суворов энергично принялся за дело. Он готовит каспийскую флотилию, хлопочет о пополнении ее новыми судами. Ведет обширную переписку, в том числе с Ираклием II, с прикаспийскими ханами, одного из которых — воинственного и вероломного владетеля Гиляна Гедает-хана — пытается склонить на сторону России. Через свою агентуру, большую часть которой составляли выходцы из Армении, имевшие обширные торговые связи в Прикаспии, Суворов получает важную политическую, географическую и экономическую информацию о состоянии прикаспийских ханств, о положении в Персии, междоусобной борьбе феодалов. На основании полученных данных он составляет подробные карты и описания мест, в которых должна разворачиваться вверенная ему экспедиция. Уже 15 февраля он сообщает Потемкину сведения о предполагаемом маршруте Кизляр-Решт.