Та, не удивившись хитрости мужа, сразу улыбнулась, обмякла и замлела:

– «Ой! Хорошо-то как?! Конечно, хочу! Помассажируй мне спинку!».

С этими словами Ксения стала оголять свой торс, попросив мужа помочь, и расстегнуть крючки бюстгальтера. Тот охотно согласился.

Проделав привычные нежные манипуляции со спиной жены, и выполнив план, Платон двинулся дальше.

С помощью ласково-крепких пальцев он обхватил «кнопки» и, изощряясь, шершаво-мокрым языком включил одну из них, запустив «персональный компьютер».

После разогрева вскрыл все нужные ему «файлы», и самым решительным образом вошёл в её «сайт».

Вдоволь «налиставшись страниц» своей юркой «мышкой», муж напоследок оставил в памяти «электронного блока» жены не один «байт» своей информации.

Понимая, что другой каши с женой не сваришь, поэт через несколько дней обратился за литературным советом к сестре Анастасии.

При встрече Настя трижды расцеловала брата в щёки. Тот же ответил одним.

– «Ты, что же, братец, целуешься не по-христиански?!».

– «А я целуюсь не по-крестьянски, а по интеллигентному – просто и ясно!».

– «Я имею ввиду, что это надо делать трижды, как я!» – гордо разъяснила верующая.

– «А мой один поцелуй стоит трёх твоих!» – не согласился Платон.

– «А почему это?!».

– «Я старше тебя – раз! Мужчина – два! И вообще… – три! Вот!».

– «Ха-ха-ха! Ну, ты, братец, даёшь!».

– «Да! Я даю! На вот тебе гостинцы – дачные урожаи!» – обрадовал он сестру, которой всегда чьи-либо подачки были кстати.

Она копила и копила, будто всё время к чему-то готовясь. Фактически Настя всю свою оставшуюся жизнь потратила на подготовку к… жизни!

Налив брату бледный спитой чай, Настя отвлекла его расспросами, сделав угощение ещё и остывшим.

– «А как там твоя мадам?» – добралась сестра и до обидевшей её в прошлом году Ксении.

– «Да всё нормально!» – попытался успокоить сестру Платон.

– «Как нормально?! Она же у тебя эгоистка!» – попыталась та переложить с больной головы на здоровую.

– «Так счастье семьи – в гармоничном слиянии двух эгоизмов!» – частично принял огонь на себя шутник.

В конце беседы он показал сестре стихотворение «Русский стиль» и попросил у неё совета, так как в нём речь шла и о богословских моментах.

Неожиданно для Платона Настя принялась читать стихотворение с большим интересом, предлагая свои варианты, и исправляя ей кажущееся неправильным. Кое с чем поэт согласился. Но многие её замечания вызвали у автора с трудом скрываемое раздражение.

Хотя к своим стихам Платон и относился, как к испражнениям своей души, но это ведь были его личные, им выстраданные мысли и идеи.

Через несколько дней закончив стихотворение «Русский стиль» и передав его в некоторые газеты и журналы, поэт написал и другое стихотворение, повествующее об истории его создания и замечаниях сестры:

Да, менталитет близких людей, даже родных, бывает различен – подумал тогда писатель – сколько людей, столько и мнений! А сколько же мнений в вопросах политики, особенно внутренней, особенно после такого демарша наших руководителей? – не унимался Платон.

После такого плевка власти в душу народа, на его выбор и честь, началась невольная политизация масс и поляризация политических сил. Ряды разношёрстной оппозиции стали пополняться и расширяться.

Такое бесцеремонное отношение власти задело и избирателя Платона Петровича Кочета.

Теперь и он задумался над сложившейся в стране внутриполитической обстановкой, подвергнув ситуацию своему личному анализу.

После этого наивный писатель даже решил, что сейчас не прочь поменять свою работу на депутатскую, которая и денег ему больше бы принесла. Но в то же время Платон понимал, что такая работа отнимет время от творчества и ещё больше подорвёт его здоровье. Ведь в любой работе он не мог быть просто статистом, а всегда стремился быть боевым штыком.

В результате этого и в связи с начавшейся в стране предвыборной кампанией у Платона возникла навязчивая идея написать письмо Г. А. Зюганову, которую он и осуществил, как будто специально, 7 ноября.