Шрифт:
В мемуарах Маннергейма это событие отразилось довольно причудливо: как следует описывать собственный день рождения, на который пожаловал сам сатана, собственной персоной?
По-видимому, надо настаивать, что, во-первых, сатану не приглашали, во-вторых, гостю никаких обещаний не давали, и уж во всяком случае душу свою ему не закладывали.
В мемуарах Маннергейм описывает это событие именно так.
Он сообщает, что визит был для него полной неожиданностью, что известили его о приезде гостя только за день до его приезда и что никаких политических переговоров во время визита не велось.
На самом деле маршал, конечно же, многого опасался…
Еще в феврале 1942 года возник вопрос – Маннергейм называет его «спорным и вязким» – о Мурманской железной дороге. Командующий немецкими войсками в Лапландии генерал Дитль настойчиво пытался добиться совместной с финнами операции, которая должна была дорогу эту перерезать.
Фельдмаршал Кейтель даже направил Маннергейму письмо с просьбой согласиться на эту операцию и обещал выделить в помощь группе Дитля авиационную поддержку.
Финны спустили всю эту проблему на тормозах – в просьбе было деликатно отказано.
Предложение подчинить группу Дитля финскому командованию – то есть самому Маннергейму – маршал тоже отверг. Он предпочитал не брать на себя ответственность за действия немецких войск в Заполярье.
Финляндия предоставляла им территорию и транспорт, этого было достаточно…
Дело было в том, что по Мурманской железной дороге перевозилось снабжение, доставляемое в Советский Союз англичанами и американцами. И действия по пресечению этого снабжения были бы направлены, таким образом, уже не против русских, но и против англосаксонских держав, что после вступления в войну США было бы очень неосторожно.
Поэтому были серьезные опасения, что рейхсканцлер Германии использует свой визит для более настойчивой просьбы o содействии в Заполярье.
Однако обошлось – Гитлер ограничился речью о совместной борьбе Германии и Финляндии с большевизмом [4] и поздравлением маршала Маннергейма с его юбилеем…
Второй спорный вопрос, по которому Германия и Финляндия разошлись во мнениях, оказался связан с «конференцией в Ванзее». План предусматривал уничтожение всех евреев Европы и не делал исключения для Финляндии. Для начала Рейх потребовал выдачи в Германию еврейских беженцев из Австрии, которые в 1938 году, после «аншлюса», нашли в Финляндии убежище.
Финская тайная полиция действительно депортировала восемь таких евреев в Германию, но выдача была прекращена после того, как в дело вмешался Маннергейм. Маршал в самых резких выражениях потребовал немедленно пресечь практику выдачи:
«…соглашаться с подобным требованием унизительно для государства».
На том дело и заглохло – Гитлер настаивать не стал. В конце концов, у него было много дел.
Его ждал Восточный фронт.
Примечания
1. Э. Гофман в свое время был очень популярен в России: Белинский назвал его «одним из величайших немецких поэтов», а Достоевский перечитал всего Гофмана по-русски и даже по-немецки, на языке оригинала. Времени с тех пор прошло много, и сейчас Гофман известен в первую очередь как автор сказки, ставшей основой либретто «Щелкунчика».
2. В такое невероятное соотношение потерь трудно поверить. Тем не менее сведения достоверны. Подробности можно найти по ключевым словам «Харьковская операция (1942)» в русскоязычной версии Википедии.
3. Эпизод описан в книге: Ian Kershaw. Hitler. Vol. 2. P. 521.
4. 27 июня 1942 года Маннергейм нанес ответный визит и посетил Гитлера в его Ставке. Разговора о Мурманской железной дороге снова удалось избежать: маршал представил подготовленные финским Генштабом данные о военном и экономическом потенциале Финляндии – надо было обосновать проведение частичной демобилизации тем, что в селе некому было работать… Объяснение было принято, спора не возникло.
Поход в сторону Персии
16 июля 1942 года 16 транспортных самолетов поднялись с аэродрома, устроенного у Вольфшанце, и устремились на восток. После трехчасового полета они достигли места своего назначения – новой штаб-квартиры фюрера, устроенной под Винницей.
Ей было присвоено звучное наименование Вервольф, но даже по сравнению с Вольфшанце новая ставка выглядела неказисто. Те же бункеры, те же тщательно охраняемые полосы обеспечения безопасности, та же теснота, неуют, но в придачу ко всему еще и лес пореже, и комаров побольше.