Шрифт:
Я опешила от слов сестры и ощутила, как по моей спине ручьем побежал холодный пот.
– Марина, не говори так. Мне дурно становится. Я сейчас сознание потеряю. Скажи, что я могу для тебя сделать?! Что?! Я сделала бы все, что в моих силах, но ничего не могу… У меня нет таких денег и никогда не было. – По моим щекам текли слезы.
– Нина, ты не бессильна, – умирающим голосом произнесла сестра, встала передо мной на колени и принялась целовать мои ноги.
Глава 7
– Марин, прекрати, пожалуйста! Ты что делаешь? Немедленно прекрати! – Я попыталась поднять сестру с колен, но у меня просто не получалось. – Я тебя умоляю… Встань с колен! Ты что творишь?!
Поняв, что Маринка меня не слышит, я сама опустилась на пол и разревелась.
– Марин, ну вот теперь мы с тобой на равных. Ты на полу, и я на полу. Что я должна сделать?
– Ниночка, родненькая, помоги! Умоляю тебя, помоги. Я ведь жить хочу. Ты даже представить себе не можешь, как сильно я жить хочу. Я ведь еще замуж хочу выйти, детей нарожать. А если я этих денег не верну, меня просто убьют. Убьют!!! Если бы такое с тобой случилось, я бы все для тебя сделала. Все… – Маринка раскачивалась из стороны в сторону, как душевнобольная, и говорила, словно в бреду: – Ниночка, ты ведь раньше в сберегательном банке работала…
– Ну, работала…
– А теперь в коммерческом?
– И что? И что из этого?!
– Как – что?! Не догадываешься?! А я думала, что ты меня с полуслова поймешь.
– Если ты хочешь, чтобы я взяла кредит, то я сразу могу сказать – его мне никто не даст. Тем более такой большой. Про это сразу забудь.
– Да я совсем не про то…
– А про что?
– Скажи, ты имеешь доступ к хранилищу?
– Имею. – Я начала понимать, к чему клонит Маринка, но не могла поверить, что сестра сейчас скажет то, чего я больше всего боюсь от нее услышать. – Да, я имею доступ к хранилищу, и что из этого?
– Значит, ты можешь там просто взять деньги…
– Как это – взять? Меня же за это в тюрьму посадят!
– А никто и не узнает, что это ты… Иди в отказ, и все. Кто на тебя подумает?! Да никто. Ведь ты же не одна имеешь доступ к хранилищу. Сколько человек, помимо тебя, еще имеют к нему доступ?
– Восемнадцать, – почти задыхаясь, ответила я.
– Вот именно, восемнадцать! Почему должны подумать именно на тебя? Тебе же там доверяют. Ты хоть и работаешь всего ничего, а уже имеешь доступ к хранилищу. Есть люди, которые работают намного дольше, но такого доступа не имеют.
– Я всегда была добросовестным и ответственным сотрудником. Мне доверяют, потому что я никогда не смогу украсть или обмануть. У меня недостачи ни разу не было, – с трудом выдавила я. – Девочки говорят, что у меня не голова, а настоящая счетная машинка, и рекомендации из сберегательного банка у меня блестящие, поэтому меня с радостью взяли в коммерческий. Директор говорил, что у меня есть все возможности для карьерного роста и что, несмотря на свой молодой возраст, я добиваюсь неплохих результатов.
– Так я и говорю…
Взглянув в белое как мел лицо сестры, я прокричала:
– Марина, мне люди доверяют! Понимаешь, доверяют?! Люди знают, что я чужого никогда не возьму… Это очень важно, чтобы тебя уважали… Я горжусь тем, что ко мне так относятся.
– Кто к тебе так относится?
– Люди…
– Какие люди?
– Служащие банка.
– А я тебе кто?
– Ты моя сестра.
– Так почему тебе посторонние люди намного важнее меня? Почему ты думаешь о них, а не о своей сестре?
– Марина, я о тебе всегда думаю. Ты же прекрасно это знаешь. Просто это моя работа…
– Да, я согласна с тобой, это твоя работа, но ведь твоей сестре осталось жить считанные дни…
В этот момент зазвонил мобильник, и Маринка бросилась в коридор к своей сумочке. Она произнесла три слова: «Я все поняла» – и убрала телефон. Вернувшись на кухню, она вновь села на пол и поджала под себя ноги.
– Кто звонил?
– Виталий.
– А зачем ты трубку берешь?
– Я должна знать, что меня ожидает. Я должна знать, сколько дней мне осталось жить.
– Что он сказал?
– Что это последняя неделя. Больше никакого счетчика и никаких поблажек не будет.
– Как это? Прямо так и сказал? Не понимаю, зачем ему тебя убивать… Ведь если он тебя убьет, то вообще никаких денег не получит.
Маринка всхлипнула и заговорила неразборчиво, словно душевнобольная:
– Ниночка, а я ведь и в самом деле последнюю неделю живу. Последнюю… Если я тебе дорога, если ты меня любишь, то помоги. Тебе доверяют. Ты эти деньги из хранилища возьмешь, в сумочку положишь и мне вынесешь… А когда деньги начнут пересчитывать и про кражу узнают, ты полностью в отказ иди. На тебя никто не подумает. У тебя же внешность ангельская и голосок, словно родниковая вода. На кого угодно подумают, только не на тебя.