– Ты ей изменил, а она не простила измену?

– Нет, – мой ответ вызвал у Олега улыбку. – Мы бы никогда не расстались из-за таких пустяков. Я изменял ей много раз. Она об этом хорошо знала и умела закрывать на измены глаза.

– Она тебе все прощала?

– У нее не было выбора. Она знала, что я мужик, а не гуляет только импотент. Она ничего не имела против моих измен.

– Если она так спокойно реагировала на твои измены, тогда почему вы расстались?

– Она умерла, – мрачным голосом ответил Олег.

– Извини. Я не знала.

Олег допил свой бокал до дна и лениво поковырял вилкой в салате.

– Она была наркоманкой со стажем.

– Наркоманкой?

– Да. А что тебя так пугает этот слово?

– Не знаю… Я никогда не сталкивалась с наркоманами в реальной жизни. Я боюсь этого слова, боюсь этих людей.

– А я очень сильно любил эту девушку. Наркоманы – это точно такие же люди, как и мы. Разница только в том, что в жизни обычного человека есть праздники, будни, мечты, желания, а вся жизнь наркоманов – это шаг в бездну. Из этой бездны почти не выбираются, а тех, кто выкарабкался, единицы.

– А когда ты с ней познакомился, она уже сидела на наркотиках?

– Да, – кивнул головой Олег.

– А ты?

– Я – нет. Это не для меня. Я просто знал слишком многих людей, которые от этого погибли, и знаю, что лучше даже и не начинать.

– А почему она умерла? – Я задала вопрос, но тут же смутилась. – Тебе неприятно, что я об этом спрашиваю? Ты скажи, я больше не буду.

– Она умерла от передоза, – задумчиво ответил Олег.

– От передоза?

– Да, от него, родного.

– А она пробовала бросить? Ведь у нее был стимул – это ты.

Олег закурил сигарету и посмотрел куда-то мимо меня, словно он разговаривал не со мой, а со стенкой.

– Вся наша с ней совместная жизнь сводилась к тому, что она постоянно хотела соскочить с иглы, но для этого нужна невероятная, железная сила воли. Моя любимая ею обладала, но проходило время, и она ломалась. Ее приучил к наркотикам родной брат.

– Родной брат приучил свою сестру к наркотикам? – не поверила я своим ушам.

– Он был наркоманом со стажем. Сначала он дал ей попробовать анашу, потом давал ей таблетки, так называемые «колеса», а один раз уговорил ее сделать укол. Можно сказать, что до того, как она встретила меня, ее жизнь проходила в наркоманских тусовках. В их квартире всегда варилась эта отрава. Ей нравился мир, в котором она находила забвение. Когда я с ней познакомился, она была уже в системе. Жаль, что я не познакомился с ней раньше. Возможно, у меня бы получилось ее спасти.

– А что такое система?

– Система – это когда наркоман уже не может без очередной дозы. Без нее его начинает кумарить.

– Что значит – «кумарить»? Человеку становится плохо?

– Плохо, это слишком слабо сказано, – усмехнулся Олег. – У человека болят суставы, ломит все тело, ему кажется, что его выворачивает наизнанку. Он испытывает невероятные муки, ему нужна очередная доза.

– Я видела это в кино.

– А я слишком часто видел это в жизни. После того, как между нами возникли достаточно сильные чувства, мы стали жить вместе. Я постоянно говорил ей о том, что нужно завязывать, а она постоянно мне клялась, что бросит и что если она захочет, то сможет соскочить с иглы в любой момент. Причем она меня не обманывала. Она сама верила в то, что соскочит, а я понимал, что она в системе и соскочить практически невозможно. При этом она постоянно заявляла мне о том, что все это несерьезно и что она обязательно оставит это занятие. Мне слишком долго пришлось убеждать ее в том, что она настоящая наркоманка, что ей нужно лечиться, потому что она слишком втянулась и уже не сможет бросить это сама. Ты даже представить себе не можешь, как тяжело доказать наркоману, что он наркоман. Моя девушка боялась меня потерять, поэтому она согласилась, что ей просто необходимо лечь в клинику.

– Почему же она не вылечилась в клинике?

– Потому что, даже пролечившись в клинике, наркоту могут бросить не все. Я клал ее во многие больницы, но все это было бесполезно. Как только она выходила из больницы, то совсем чуть-чуть держалась, а потом все начиналось сначала. Я тратил кучу денег на ее лечение. Я ничего не жалел, а однажды я понял, что все это бесполезно.

– Почему?

– Потому что проходило совсем немного времени, и она снова начинала колоться. А однажды моему терпению пришел конец. Я просто закрыл ее дома, изолировал от внешнего мира, особенно от контактов с братом. Я накупил ей всяких таблеток и закрыл ее в квартире, отключив при этом все телефоны. Я терпел ее ломку, ее бессонницу, ее крики по поводу того, что она меня ненавидит и что я конченая сволочь. Я просто хотел ей помочь. Когда она каталась по кровати и кричала оттого, что у нее ломало все тело, я старался сдерживать слезы и давал ей различные обезболивающие таблетки. Я верил в то, что она справится. Я просил ее об этом. И однажды у нее закончилась ломка. Она стала лучше себя чувствовать, начала улыбаться и говорить мне о том, что она пересилила себя ради меня. Я ей поверил. Я видел, как она ожила и как на ее щеках появился румянец. Мне показалось, что это окончательное выздоровление, и мы вновь стали выходить на улицу и зажили обычной, нормальной жизнью. Один раз она осталась дома, я уехал по делам, а когда приехал, то не застал ее. Я стал ее ждать, она все не возвращалась, несмотря на то что уже наступила глубокая ночь. Почувствовав неладное, я поехал к ее брату. В его квартире было целое сборище наркоманов. В самом дальнем углу сидела она, и она была «под кайфом». Тогда я заорал от бессилия. Мне было страшно от мысли, что все было напрасно. С того дня она опять начала колоться. Мы стали бороться с этой напастью сначала, но ее хватало лишь на несколько дней. У ней начинались ломки, но я же не мог все время находиться рядом с ней. Я должен был отлучаться по делам, и как только я уезжал, она тут же кололась. Я стал гулять. Я менял девок, но по-прежнему любил ее, а она все кололась. Я перестал давать ей деньги, тогда она стала менять на дозу вещи из нашей квартиры, влезала в долги, выносила из дома все ценное. Без наркотиков она могла прожить, самое большое, три дня. Больше она не выдерживала и начинала судорожно искать деньги. Я устал за нее бороться. Наступил момент, когда я понял, что у меня закончились силы. Каждый день я приходил домой и видел, что у нее исколоты руки. Она просила прощения, клялась в любви, обещала соскочить с иглы и просила деньги на дозу. Однажды я сказал ей, что я больше так не могу, что нам нужно расстаться. Я хотел отправить жить ее к брату: там нет запретов, там одни наркотики и там именно тот мир, который ей нужен. Я устал бороться за человека, который не хотел принимать участие в этой борьбе. Мы жили словно на разных планетах. Я любил ее той любовью, которой только может любить реальный мужчина, а она любила меня так, как умеет любит наркоманка. Она разревелась, побежала в ванную и попыталась вскрыть себе вены. Я смог ее спасти, и она осталась жива. Когда я увидел ее в крови, я пообещал ей, что никогда ее не брошу. А потом все началось сначала: я запирал ее дома, а она постоянно ползала на коленях и просила деньги на наркоту.

– Как ты все это выдержал?

– Я просто ее очень сильно любил. Ты не представляешь, как она унижалась, когда просила деньги на дозу. Доза стала смыслом ее жизни, без дозы мир был ужасен и скучен. Ей нужно было колоться каждые четыре часа, потом начиналась ломка. Летом я решил свозить ее на море, чтобы она немного развеялась, но перед отлетом она все же успела уколоться. Когда мы приехали на море и отправились на пляж, то люди оглядывались нам вслед и ничего не могли понять. Я пришел на пляж в шортах, майке и кепке, а моя любимая – в теплом свитере, джинсах и кроссовках. И это в тридцатиградусную жару! Я разделся до плавок и сел на лежак, а моя любимая, не снимая одежды, закуталась в полотенце и стала трястись от холода.