— Знаете что, — проговорил я, старательно изобразив озабоченность, — я хочу лично посетить полковника Крейга, чтобы удостовериться, что он будет в порядке. Можете пригласить эту… его начальницу на совместное посещение госпиталя.

— Он не в госпитале. Он в непроницаемой капсуле на их корабле. Поэтому Лидина просит о встрече как можно скорее, чтобы они, не откладывая, могли отбыть домой.

— Как удобно, — сказал я на этот раз вслух.

— Ваше высочество?

— А его осматривал хоть кто-то из наших врачей?

— Не знаю, к чему вы клоните, но в этом не было необходимости…

— Я надеюсь, прямо под нашим крылом не происходит какое-нибудь преступление против личности, которое мы даже не можем предотвратить и никак не можем проконтролировать. Разумеется, их судно — их территория. Но вам не кажется, что у них на корабле произошло нечто вроде локального переворота?

Страйкер посмотрел на меня с упреком и пониманием. Втайне не без одобрения. Как может военный не одобрять здоровую паранойю?

— Я мог бы поручиться за эту даму, — промолвил он совершенно беспечно. — Мы общались прежде. И это точно она, я проверил ее личность. — Страйкер снова лучился довольством, будто ему лично удалось исправить бюрократическую ошибку, о которой меня никто не подумал предупредить сразу же, как только она была обнаружена. Впрочем, наверняка она была обнаружена в последний момент. Об этом бы позаботились.

Я ответил Страйкеру улыбкой. Интересно, насколько хорошо они были знакомы с этой дамой. Настолько ли хорошо, чтобы иногда в приятной беседе обмениваться информацией без всякой задней мысли со стороны Страйкера, который в ином случае не был бы так доволен и беспечен?

— Я вижу, она вам нравится, Страйкер?

— Настолько, насколько может нравиться высокопоставленный офицер другого государства, — чопорно подтвердил Страйкер.

— Отлично, полагаюсь на вашу рекомендацию. Ведь я с ней совершенно не знаком. Надеюсь, мне она понравится тоже. Но вот еще!.. — я напустил на себя шутливо-строгий вид.

— Да, ваше высочество!

— Я же не должен вам напоминать о том, что не следует говорить с высокопоставленным офицером другого государства ни о чем кроме погоды или внезапно подорванного здоровья его подчиненных?

— Ни в коем случае! — На изжелта-бледных пергаментных щеках смущенного Страйкера выступили насыщенно-пунцовые пятна.

Я был совершенно уверен, что кое-какую полезную информацию она некогда от него уже получила. Может быть, он даже сегодня уже обмолвился о моей забавной просьбе найти всех инженеров, имевших отношение к дворцовому комплексу. Сочтет ли она это за нечто более интересное, чем он сам? Впрочем, он мог и не говорить об этом, ведь здоровье полковника Крейга — тема слишком волнующая, чтобы вспоминать о посторонних сущих пустяках. А если я спрошу его об этом впрямую, вот тогда и он заинтересуется, и может по чистой случайности наломать дров. Собственно, как он выдал себя сейчас — мне, ничего об этом не подозревая.

— Что ж, пригласите ее в гостевую приемную через… — я глянул на часы, — десять минут. Распорядитесь, чтобы туда принесли свежий терро и десерты. А также бокалы и графин с легким вином. Только не цветочным — побережемся пыльцы.

Страйкер ухмыльнулся и в его обычно почти бесцветных глазах заплясали искорки:

— Желаете произвести впечатление на даму? Боюсь, я не предупредил — она значительно старше вас.

— Я догадался, раз уж она высокопоставленный офицер Республики, а не монархии вроде нашей, где чин может быть лишь эвфемизмом для происхождения. Тем не менее, вы правы — я желаю произвести впечатление. Раз у меня как раз нет ничего, кроме происхождения.

Страйкер подавил смешок, превратив его в сдержанную улыбку, спрятанную в корректном кивке-полупоклоне.

— Но все-таки не забудьте все полагающиеся сканеры, как бы замечательно вы к ней ни относились. — После прямого напоминания он не сможет пренебречь ими по дружбе.

Страйкер еще раз кивнул, уже без улыбки, и вышел за дверь.

Я проводил его взглядом, прислушиваясь к собственным ощущениям. Верил ли я всерьез, что Солнечная Лига может быть причастна к происшествию с моими родными? И в частности Лидина, как ее персонификация и уже известный враг. Кстати, я ведь могу проигнорировать приличия и избавиться от нее при встрече. Что бы ни последовало дальше, это можно будет замять, объяснить прискорбным недоразумением. Такие дела в наших кругах всегда можно замять. И она знает об этом. И сознательно провоцирует. Проверяет, как далеко она может зайти. Не дальше последней черты, разумеется, как и все мы.

Я поднял со стола коммуникатор.

— Вирем? Знаю, что сейчас не ваше дежурство в кои-то веки, но мне нужна ваша помощь. Разыщите экипаж «Горгульи», пусть все будут под защитой, не пускайте к ним никого, в том числе или в особенности полковника Страйкера. Передайте Тарси Карелл, что здесь находится ее мать.

— Мм… в фигуральном смысле? — уточнил Вирем.

— Разумеется, но ей этого говорить не нужно — что фигурально. Она поймет и, надеюсь, будет осторожна.

А теперь пора было идти на встречу. Не заставлять же предположительно незнакомую мне даму ждать.