По Градскому закону (Кормчая, гл. 48) родство по усыновлению считалось препятствием для вступления в брак: усыновителю с женою, дочерью и внукою усыновленного; сему последнему – с матерью, теткою, сестрою, женою, дочерью и внукою усыновителя [19] . В 50-й же главе Кормчей прямо полагается запрещение на вступление в брак в родстве по усыновлению «до седмаго степене, якоже и от Святаго Крещения сущее, в нисходящих точию».

Так разрешался вопрос об усыновлении как препятствии к браку, доколе это усыновление совершалось через посредство Церкви, с ее благословения. Но в XVIII веке обряд церковного сынотворения перестал у нас действовать, как свидетельствует об этом архиепископ Санкт-Петербургский Гавриил (Кременецкий) в составленном им, – во исполнение данного Святейшему Синоду Высочайшего повеления об издании в народ так называемой книжицы, или листа, о браках, – трактате о порядке и условиях заключения браков. Вот что, между прочим, говорит преосвященный в этом трактате: «В Российской нашей империи, хотя и случается то, что кто кого принимает сына или дщери место, но то бывает без всякого церковного молитвословия и церемонии, на одних только приватных словах и часто усыновленный сам собою усыновившего или сей оного, по какой-либо благословной вине, оставляет и за то по законам никакому штрафу не подвергается».

С прекращением церковной формы усыновления дальнейшая судьба у нас на Руси вопроса об усыновлении и значении его как препятствия к браку была такова.

Впервые Святейший Синод высказал свой взгляд по вопросу об усыновлении как препятствии к браку в известном историческом деле «О сочинении и издании в народ книжки, или листа, о степенях родства, в коих брак воспрещается, и о днях, в которые венчания браков церковными правилами не дозволено». В именном Высочайшем указе императрицы Екатерины II от 6 июня 1765 г. [20] , положившем начало этому историческому делу, на котором по его важности мы остановимся с возможной подробностью, объявленном Духовной комиссии о церковных имениях, изображено следующее: «Понеже от долгого времени Самою Ее Императорским Величеством здесь примечено, что дозволения ныне не дается от преосвященных архиереев к бракосочетанию желающим в такие дни, в которые за несколько тому лет запрещения отнюдь не было, почему Ее Величеству и сумнительство оказалось, что или в том поступается по произволению больше архиерейскому, а не по правилам церковным, или правила церковные каждый преосвященный толкует себе различно; а таковым же образом, как известно, и в других епархиях поступается, и наипаче делаются в том от простых священников затруднения по дальним городам и деревням; того ради повелеть соизволила: чтоб преосвященные, присутствующие в комиссии, с согласия с Святейшим Синодом немедленно сочинили такой лист или книжку в народ, в которой бы целого года дни были означены, в которые именно запрещается быть бракосочетанию, дабы во всем государстве православный закон исповедающие не имели в бракосочетании никакого затруднения, но ведали бы сами во всем году о точности сих дней и потому оные себе сами избирали; и в той же книжке издано бы было и уведомление в народ, в каком свойстве именно бракосочетанию быть запрещается по правилам церковным».

Приведенный Высочайший указ от 15-го числа того же июня был предложен Комиссией о церковных имениях Святейшему Синоду «для действительного и непременного по оному указу исполнения». По выслушании этого указа – причем в журнале сказано, что «особливо о последней материи (т. е. о том, в каком свойстве брак воспрещается) происходило довольное рассуждение и чинены с книгами справки», – Святейший Синод постановил: «Приискать имеющиеся о браках в Святейшем Синоде дела и из них подлежащее также и о днях, в кои брачившимся венчаться не запрещается, выписав, доложить». Из дальнейшего хода дела видно, что в течение 1765 и 1766 гг. Святейший Синод неоднократно подвергал обсуждению затронутый Высочайшим указом вопрос. Так, в деле Святейшего Синода 1765 г. № 291, отмечены бывшими следующие заседания Святейшего Синода, посвященные исключительно данному вопросу: 4 и 6 июля, 8 августа, 30 сентября, 3, 5, 19 и 31 октября, 2 и 4 ноября 1765 г. и 22 мая, 4 октября, 6 и 20 ноября 1766 г. О всех этих заседаниях в журналах Святейшего Синода повторяется такая запись: «Рассуждение происходило о браках, притом читаны были Пандекты [21] , Кормчая книга и прочие книги и книги на разных диалектах, а напоследок положено рассуждение о том еще иметь впредь». Далее в журнале Святейшего Синода от 19 декабря 1766 г. приведена запись: «Как имеющееся в Святейшем Синоде о браках дело, так и сочинение Синодального члена преосвященного Гавриила, архиепископа Санкт-Петербургского, при отправе Синодальной Канцелярии взять в Москву». Из сего журнала, таким образом, усматривается, что к этому времени появился уже известный обширный трактат о браке, составленный и представленный в Синод членом оного архиепископом Санкт-Петербургским Гавриилом – (Кременецким) [22] . Впоследствии трактат этот был заслушан Святейшим Синодом [23] , им пересмотрен, исправлен и изготовлен «для публикации в народ» от лица Святейшего Синода [24] .

Вот что говорится в упоминаемом трактате по вопросу об усыновлении как препятствии к браку: «Пятое и последнее аки бо сродство бывает по усыновлению, то есть, когда бы кто кого принял в сына или дщери место, по любви и благоволению своему к оным. В греческой бывшей империи, по законам оныя, так как и в сродстве от крове, даже до осмаго степени усыновленныя лица с усыновившими самими, или с их единокровными, в брак вступить возбранялися; наипаче же когда, по Новелли, или новом законе 24-м императора Льва Премудрого, оный чин усыновления с церковною церемониею и молитвами был отправляем: где и усыновленные в наследие усыновивших по законам вступали. В Российской нашей империи, хотя и случается то, что кто кого принимает сына или дщери место, но понеже то бывает без всякаго церковнаго молитвословия и церемонии, на одних только приватных словах и часто усыновленный сам собою усыновившаго, или сей онаго, по какой-либо благословной вине, оставляет, и за то по законам никакому штрафу не подвергается: то чтоб и к бракосочетанию, по примеру греческому, даже до осмаго степени притязать, правильной вины не предвидится; разве токмо для честности супружества и честности имени отечества, между одними ближайшими единокровными и усыновленными бракосочетание неблагопристойно».

Невзирая на то что названный трактат, а вместе с тем и книжка, или лист, о степенях родства, как ранее замечено, был уже совсем изготовлен «для публикации в народ», однако издан он не был и, всего вероятнее, потому, что к этому времени открыла свои действия известная екатерининская Комиссия о сочинении нового уложения; но трактат этот послужил основным материалом для наказных пунктов по делам брачным синодальному депутату (митрополиту Новгородскому Дмитрию Сеченеву) в эту Комиссию, что явствует из журнала Святейшего Синода от 23 июля 1767 г. № 1, где сказано: «Спрошено и слушано сочинение Синодального члена преосвященного Гавриила, архиепископа Санкт-Петербургскаго, о тайне супружества и рассуждено: вписать в наказ депутату от Святейшего Синода, для предложения к рассуждению в Комиссию о сочинении нового уложения».

В этих наказных пунктах по отношению к вопросу об усыновлении как препятствии к браку предполагалось внести в новое уложение такое правило: «Которые приимут от посторонних людей младенцев вместо сына или дочери, со оными усыновленными усыновителям и рожденным от них детям в брак не вступать, а далее родства не протягать» [25] . Но и нового уложения, как известно, издано не было, а потому и предполагаемое правило о браках по усыновлению осталось лишь в области неосуществленных проектов.

Возвращаемся снова к возбужденному в свое время Высочайшим повелением вопросу о сочинении особого листа, или книжицы, о браках. Вопрос этот, как видно из архивного дела Святейшего Синода за 1765 г. № 291, имел свою дальнейшую историю, связанную и с интересующим нас вопросом об усыновлении как препятствии к браку. В 1777 г. 20 августа императрица Екатерина II в письме к преосвященному Гавриилу, архиепископу Новгородскому, напоминала о нем в таких выражениях: «Пятнадцать лет тому назад еще мною предвидимо было, что потребны объяснительныя постановления для брачных обязательств, кои от меня Синоду в 1762 г. приказано было сочинить, но и по сие время осталось то без исполнения». Это напоминание повело к тому, что в Святейшем Синоде был составлен новый проект о браках – условиях их заключения, родстве и свойстве как препятствиях к браку и проч. – неизвестно кому принадлежащий, хотя профессор А. С. Павлов приписывает его митрополиту Новгородскому Гавриилу (Петрову). В этом трактате по вопросу об усыновлении как препятствии к браку было высказано следующее: «В прежния времена почиталось родством усыновление, где определялися в супружествах известныя степени. Но как сие ныне не в употреблении, почему оставить сие лучше без внимания». Не видно, чтобы и этот трактат получил какое-либо практическое применение; приостановился вместе с тем, на некоторое время, и самый вопрос об издании листа, или книжицы, о браках. Лишь спустя 18 лет после приведенного письма императрицы Екатерины II вспоминается о нем в журнале Святейшего Синода от 31 декабря 1796 г. № 11.

Вот что записано в этом журнале: «Докладывано экспедициальным секретарем о состоящем в числе нерешенных дел по именным Высочайшим указам, 1-му – 1744 г. декабря 14 дня, о учинении Синоду для народной публики указа, чтоб обоего пола сочетающияся в супружество, по сговоре при формальном обручении, самовольно себя в противность правил не оставляли и в свойстве не женилися, дабы всяк ведая, преступления чинить не дерзали; 2-му – 1765 июня 15-го; 3-му подтвердительному того же года августа 29 числа, о сочинении книжицы для публики в народ с изъяснением, в которые дни запрещается быти браковенчанию и в каком свойстве не дозволяется; да 4-му – 1792 г. марта 21-го дня, о учинении во все епархии строгого подтверждения, чтобы приходские священники от венчания браков в запрещенных к тому степенях родства или свойства остерегалися, которые подтверждения и учинены, а между тем и к сочинению выше повеленного положения полная выписка изготовлена, но как в 1787 г. по определению Святейшего Синода напечатана вновь против прежнего издания книга Кормчая, в которой все степени родства, возбраняющия вступать в браки и другия о сем предосторожности, против прежнего же положения напечатаны, а упомянутая выписка сочиняема была из того же в Кормчей книге положения, почему тогда же Святейшим Синодом рассуждаемо было издание оной особой о сем книжицы в печать остановить; для того приказали сие дело, исключа из числа нерешенных, отдать в архив с роспискою и о том с сего журнала в приказный стол дать копию».