— Помогай.

Челюсти аттана сжались с такой силой, как будто я его пытала, но он не пошевелил и пальцем. Дыхание рвано вырывалось из его груди. Тогда я провокационно выдохнула ему в губы:

— Рид, ты же не девственник. Или мне тебя всему учить?

Веки мужчины потяжелели, и не знаю, что за причины его останавливали, но после моих слов они были забыты. Его рука легла мне на затылок, сокращая и так мизерное расстояние, а губы жадно впились в мой рот. Внизу я тоже дождалась активных действий и застонала от наслаждения, даримого его пальцами.

Мой стон, полный страсти, явился спусковым крючком, и мы сошли с ума. Поцелуи становились всё более ненасытными. Я танцевала бёдрами на его руке, усиливая давления и умоляя о большем. Рванув шнуровку платья, он ослабил её и приспустил лиф, освобождая грудь. Я выгнулась, подставляясь его губам, но только он коснулся языком соска, как я дёрнулась, будто пронзённая молнией, — удовольствие на грани боли, слишком чувствительны. Тогда он сжал полушарие рукой и, проложив дорожку поцелуев, вернулся к моим губам и приник, как умирающий от жажды — к живительному источнику.

Я ощущала его каменную эрекцию, но всё ещё скованную одеждой. Он довёл меня до раскалено-белого состояния, и тело молило об освобождении. Я горела в огне и умирала в ожидании разрядки.

— Войди же! — потребовала я.

— Я не привык, чтобы мне приказывали в такой момент, — покусывая мои губы, прохрипел он, цепляясь за остатки самоконтроля, но дрожа от желания.

— Мне глубоко плевать к чему ты привык, — совершенно откровенно призналась я. — Ну же!

— Тот редкий случай, когда с удовольствием подчиняюсь, — завозился он с поясом.

— Было бы лучше, если бы ещё и поторопился, — прикусила я ему мочку уха и потянула вниз. Потом чуть повернула голову и лизнула щёку со шрамом, обводя неровность.

Почувствовав горячую плоть, привстала, насаживаясь на него. И в этот миг, в этот грёбаный миг, когда тело дрожит от нетерпения, открывается дверь, и в нашу реальность врывается голос короля: «Ридгарн!».

Рыча от разочарования и, как хищник, ощутивший добычу, не желая её отпускать, я делаю движение бёдрами и резко сажусь, вбирая в себя член до конца.

— Вон! — рявкает Первый советник, и сжимает меня в своих руках.

Я тону в его глазах, которые обжигающе смотрят лишь на меня. А дальше мне становится всё равно, есть в кабинете ещё кто-то или нет, я ощущаю его толчок внутри меня, и внутренности сжимает от спазма. Уже сама привстаю и резко опускаюсь, а потом ещё и ещё устремляюсь ему навстречу, двигаясь быстро и ощущая себя наполненной до предела.

Он сдавленно стонет и придерживает меня за бёдра, стараясь снизить темп, но меня уже не остановить. Я неистово несусь навстречу наслаждению, захлёбываясь в экстазе. Кресло жалобно скрипит от наших движений в такт каждому удару. Пульсирующие волны оргазма довольно быстро охватывают моё тело, омывая сознание тёплой волной. Я забываю, как дышать, но последние рваные толчки мужчины растягивают мой финал, и меня выбрасывает за край, когда он содрогается во мне.

Когда мы чуть отдышались, аттан перенёс меня в спальню и раздел. Из-под ресниц наблюдала, как обнажается он. Вау, кажется, я ему рубашку испортила, слишком сильно дёрнув, но его это не озаботило, и небрежным жестом он отбросил её, садясь на постель и переходя к обуви со штанами.

— Надо же, ты мне колено вылечила, — услышала я, отрываясь от изучения мускулистой спины и пересекающих её шрамов.

— Ты сверху или попробуем стоя? — отозвалась я, и он резко обернулся ко мне.

После бурного секса я не чувствовала насыщения. Это как ухватить бутерброд перед тем, как сесть за стол. Сейчас же я была настроена основательно поесть.

— Начнём с малого, — усмехнулся он, падая на постель и рывком перекатываясь на меня, недвусмысленно устраиваясь между бёдрами.

— Надеюсь, ты из тех, кто стремится к большему, — дерзко заявила я, обхватывая ногами его талию.

Проснувшись, некоторое время не хотела открывать глаза, стараясь удержать ощущения, которые испытывала, — покой и умиротворение. Редкость за последнее время. Шелест одежды заставил распахнуть ресницы, и взгляд тут же упёрся в аттана, который был уже в брюках и застёгивал рубашку. Взгляд лениво пропутешествовал по его подтянутому телу, остановившись на лице. Безупречном лице, отметила я при ярком дневном свете.

— Ты избавила меня от шрама, — с упрёком заметил мужчина.

Вспомнив, что тот оставил его себе специально, как напоминание, усмехнулась:

— Не переживай, у тебя и без него тараканов в голове хватает.

— Ты забываешься! — резко одёрнул меня он, и усмешка сползла с моих губ. Короткие мгновения безмятежного настроения растаяли без следа.

Натянув на голову одеяло, я глухо застонала, осознавая произошедшее и чувствуя себя последней дурой. Расслабилась! Ну, не идиотка ли?