— Будем ужинать? — ровно спросила я.

— Да, любимая, — почти ласково прошептал Род, обнимая и целуя в шею, — накрывай на стол. Совсем скоро нас будет уже трое… Правда, Лия?

— Да, Род. Совсем скоро…

Прошла неделя. От Кира не было ни слуху ни духу. Я не выходила из своих комнат, общалась с Оли, думала над запасным планом (вариант с Киром, вероятнее всего, провалился). Род был удивительно нежным и покладистым в последнее время. Может, попросить разрешения полететь с ним на экскурсию? Еще неделя и контрацепции не будет. А потом… Я буду связана по рукам и ногам. Хотя можно будет устроить так, что мне „станет плохо“ во время беременности и нужна будет поездка в современный медицинский центр. Я мысленно прорабатывала все варианты и готовила пути отступления.

Оли была слишком изнежена и робка. Я — теперешняя уже с трудом понимала ее восторженные похвальбы своими домашними зверьками; маленьким пони, оставшимся дома; эксклюзивными платьями, которые ей шила настоящая живая портниха, а не машина. Иногда она с детской непосредственностью забывала, где находится, и с умилением хлопала в ладоши, радостно рассказывая про одного юношу из своего класса, который признался ей в любви и с которым жила целых два месяца. Оли хвалила своего отца, обещала познакомить меня с ним, уговаривала посетить ее парикмахера или стилиста там, на Прим… Я согласно кивала, с грустной улыбкой поглядывая на нее, и думала: „Я уже никогда не буду такой, как она. Я никогда не стану прежней“.

Жалела ли я об этом? Нет, конечно. Думать о том, что я зря села в тот звездолет, или что зря полетела отдыхать на Рай, или что зря развелась с Ричардом — все это напрасно и бессмысленно. Смысл — жить здесь и сейчас. Как угодно — тяжело, больно, почти немыслимо, но жить. И верить, что когда-нибудь вернешься домой.

Кира я случайно встретила в коридоре. Он немного хромал, лицо было странно перекошено, но он был жив, и это главное. Его глаза при встрече с моими вспыхнули, он повел ими вправо и я поняла, что меня будут ждать в следующем коридоре. Опустила ресницы в знак согласия и, не останавливаясь, прошла мимо. Через десять минут блуждания кругами я нашла темную нишу без камер.

— Лия, я чуть не умер, когда узнал, что Род подозревает нас, — послышался рядом горячий шепот.

— А я думала, что он тебя убил, — ответила я, прижавшись спиной к большому напряженному телу.

— Нет, — со смешком хмыкнул Кир, — просто отметелил, как грушу, на тренировке и сказал не подходить к тебе ближе, чем на два метра. Я согласился. И всю неделю провел в медотсеке, сращивая кости.

— Ты что-то разузнал? — быстро спросила его.

Меня интересовало только одно.

— Да, — Кир обхватил меня руками и еще теснее прижал к себе, — я нашел вход в запасной ангар и перепрограммировал замок. Мы улетим, как только Род в следующий раз покинет спутник.

— Мы возьмем с собой Оли, — решительно заявила я.

— Нет, Лия.

Неожиданный ответ Кира поверг меня в шок, я удивленно и еще не веря ему обернулась:

— Как нет?

— Аварийный модуль предназначен для одного человека. Ты маленькая, полтора человека он еще возьмет, но троих уже точно не выдержит. Да и Оли не худышка.

Я застыла. „Нет, это уже слишком…“ — простонала мысленно.

— Ладно, я что-нибудь придумаю, — ответила ровно (всегда придумывала). — Когда Род улетает?

— Должен через неделю, если ничего не поменяется.

— Хорошо. Я буду ждать, — на секунду прижалась к Киру и вышла из ниши.

Как-то, бродя по второму уровню, я обнаружила маленькую кладовку, причем незапертую. Дверь (как и во всех складских помещениях, титановая) была открыта, и я залезла внутрь. Комната была крошечной, может полтора на два метра. Какие-то странные железки, старые экраны и прочий мусор были свалены в кучу посредине. Я осмотрела дверь, снаружи она не закрывалась. Сделала заметку в уме и вышла в коридор. Теперь эта кладовка могла мне пригодиться. Еще слабая, не оформившаяся мысль сверлила мозг. Побег усложняется, но я найду выход и из этой ситуации — слишком долго я шла к нему.

— Оли, — утром, после ухода Рода, я зашла к ней в спальню, — нам нужно поговорить. Только шепотом и вон в том углу.

Глазами показала на дальний правый, где была слепая зона. Когда девушка ко мне подошла, я усадила ее на пол.

— Милая, мне вскоре нужно будет улететь, — прошептала ей на ухо.

Оли дернулась, ее глаза тут же наполнились слезами.

— Нет — нет, — забилась девушка, — не бросай меня, не бросай!

Ее детский потерянный голосок рвал мне сердце.

— Оли, так нужно. Я вернусь за тобой обязательно. Но ты должна будешь меня слушаться.

Девушка горестно рыдала, закрыв лицо ладошками. Я обняла ее и прижала к груди…

— Оливия, не плачь. Я вернусь за тобой, чего бы мне это ни стоило. Посмотри на меня…

Я повернула ее голову и заставила смотреть мне в глаза. Она была похожа на маленького обиженного ребенка, которого предали и бросили одного.

— Ты мне веришь? — твердым командирским голосом спросила ее.

— Верю, — всхлипнула девушка.

— Значит, слушай, — я наклонилась к ее уху. — Мы с Киром попытаемся бежать. Место в спасательном модуле только одно. Трое не поместятся. Ты спрячешься в дальней кладовке, я там все приготовлю для тебя. Придется посидеть день, может два. Я оставлю еду и баллончики со сжиженным кислородом. Сколько смогу достать. Ты будешь ждать меня там. Ты поняла?